Город Драконов

– Никто не будет разрушать Кельсингру, – внезапно сказал Рапскаль. Он был так молчалив, что Татс решил, будто он прячется от осуждения Элис, выставляя вперед Тимару. Но теперь он подал голос, причем настолько уверенно, что его слова заставили замолчать даже Элис. – Мы этого не допустим, – добавил он, – потому что это действительно наше наследие. Кельсингра – это город Старших. Верно. Но это не нечто мертвое, что надо просто изучать. Оставить город таким, какой он сейчас, было бы не меньшим небрежением, чем его разорение в поисках его тайн. Элис, тебе достаточно просто открыться городу, чтобы понять: он не хочет прятать от тебя свои тайны. Он хочет поделиться с тобой. Город жив и ждет, чтобы мы в него вернулись. Присутствие драконов его разбудило. Не знаю, что именно сделала Синтара и чего не делала до нее Хеби: возможно, она помнит о городе и о том, как ему положено работать, больше, чем помнит моя Хеби. Возможно, она напомнила городу о том, что ему необходимо знать, чтобы пробудиться. Не могу точно сказать. Однако город действительно проснулся и ждет нас. Позволь, я расскажу тебе, что мы там нашли, мы с Тимарой. Я хочу, чтобы ты знала все до мелочи. Можешь все записать, если хочешь, хотя в этом нет нужды. Я хочу, чтобы вы все узнали то, что мы теперь знаем! А мы знаем гораздо больше, чем могут рассказать тебе холодные каменные стены и поломанные инструменты! Там есть здание, которое было купальней для драконов. Внутри него в комнатах тепло, а постели мягкие. Мы нашли одежду, которая словно приспосабливается к нашим фигурам. Пусть мы с Тимарой и голодны, но зато сейчас мы чистые и согревшиеся – чего со мной не было уже много недель. А когда наши драконицы лежали в теплой воде, то снова выросли, как было тогда, когда они нашли место обогрева в реке, по дороге сюда. Этим утром, когда Синтара проснулась, она взлетела и отправилась охотиться. Теперь она сама добывает себе мясо, как и положено дракону, и летает, как положено дракону.

Не только хранители придвинулись ближе, завороженно слушая Рапскаля. Жадное внимание драконов ощущалось как нечто почти материальное.

Рапскаль попытался смягчить свой голос, но у него это не очень хорошо получилось.

– Элис, вместо того, чтобы пытаться сохранить мертвый город, нам надо думать о том, как переправить на тот берег остальных драконов и всех хранителей. Чтобы стать Старшими до конца, нам всем надо оказаться там. И нам нужно, чтобы и ты оказалась там. Как только мы там устроимся, ты сможешь изучать наш живой город столько, сколько пожелаешь. Но ты не должна пытаться отнять у нас то, что нам необходимо, чтобы стать Старшими. Тебе следует регистрировать и записывать то, как мы пришли в город, разбудили его и снова оживили. Вот что теперь должно стать твоей задачей.

Татсу трудно было сосредоточиться на словах Рапскаля и понять их смысл. И не потому, что тот говорил о чем-то сложном: ревность и зависть гудели у него в ушах. «Он мой друг!» – напомнил он себе, однако это не помогло ему обуздать свои чувства. Рапскаль стоял перед ними всеми бок о бок с Тимарой, разодетый по-королевски, и со спокойным достоинством мужчины описывал им всем их общее будущее. Он говорил смело. И дело было не просто в том, как на него смотрела Тимара, или как Элис явно глубоко задумалась над тем, что он им сказал. Все было настолько очевидно, как если бы это Са возложил на плечи Рапскалю мантию вождя. Все то, чем мечтал овладеть и чего хотел добиться Татс, Рапскаль уже получил и добился. Татс отправился в такую даль, надеясь, что, наконец, почувствует себя своим. Однако то место, которое он надеялся занять, уже присвоил другой.

Он почувствовал, как Фенте легко прикоснулась к его мыслям. Его зеленая королева, одна из самых маленьких драконов, передала ему утешение – и свое недовольство им. «Пока ты принадлежишь мне, ты здесь свой, – заверила она его. – Перестань думать о поиске подруги. У тебя впереди есть для этого еще много лет – многие десятки лет, большой срок по человеческим понятиям. А я вижу вот что: Хеби и Синтара добрались до города, и теперь они могут летать и охотиться, тогда как я по-прежнему голодаю. Как ты переправишь меня в город, чтобы я смогла купаться, расти и летать? Вот что должно занимать твои мысли прежде всего!»

Его затопила волна спокойствия, которое было приправлено удовольствием и радостью из-за того, что его драконица снизошла до разговора с ним. Разумом Татс понимал, что так проявляется действие драконьих чар. Однако сердцем он был рад отстраниться от своей уязвленной гордости и сосредоточиться на той цели, которую предложила ему драконица. У него есть свое место в этом мире, и его ценят. Фенте так сказала. Пусть его человеческие заботы уходят прочь. Ему надо заботиться о своей драконице.

Элис продолжала обдумывать сказанное Рапскалем. Остальные дожидались ее реакции. Татс воспользовался этой паузой и высказался от лица драконов: