Город драконов. Книга пятая

И сугроб очень быстро истаял, более не заглушая исполненного страданий рева лорда Бастуа. Но все снова было плохо — он покрылся чешуей лишь частично, тело отказывалось принимать иной облик, кости ломались, отвергая необходимую эластичность, и только когти скребли по камню, заставляя невольно вздрогнуть.

— Potest!

Мое заклинание было перекрыто отборным ругательством лорда Бастуа, но когда он вновь рухнул на камень, пришлось объяснить:

— Вас уже подвергли трансформации, и имеющая место мутация никуда не делась — сейчас ее развитие останавливает лишь ваш разум, для коего противоестественно и некомфортно пребывать в состоянии неконтролируемой жижи. Но все может измениться едва вы, к примеру, заснете. У нас нет выхода, лорд Бастуа, и времени на отдых я так же не могу предоставить вам. Мне жаль.

Полный боли и ярости взгляд дракона и хриплое:

— Я понял. Продолжайте.

Безвыходное положение, в котором я чувствую себя почти палачом.

— Transformatio!

— Vocantem!

— Quod veraimago!

— Potest!

Чувствую себя так, словно держу в руках кнут и каждым заклинанием наношу удар по беззащитному человеку. И с каждым ударом кожа лопается, кровавые капли разлетаются в воздухе, опадают на камень-основание, окрашивая в багрово-алый цвет новую порцию снега.

— Снег! — командует мистер Оннер.

— Воды, — приказывает лорд Арнел.

А я вполне способна стоять, впервые за столько ночей мне хватает сил на это, но все равно хочется рухнуть на пол, упав на колени, и разреветься от чувства собственной беспомощности. Я ничем и никак не могла облегчить состояние лорда Бастуа. Ничем. Он был слишком измотан запущенным профессором Энастао процессом мутации, а я слишком напугана все тем же процессом, чтобы хоть как-то облегчить его трансформацию.

— Глинтвейн, — лорд Арнел бесшумно подошел сзади, и, оставшись стоять позади меня, практически силой всучил мне теплую кружку.

Я бы предпочла чай, чашечку старого доброго мятного чая с вербеной и миссис Макстон впридачу рядом, но едва лорд Арнел обнял, прижав к себе, на меня снизошло осознание, что мне вдруг стало спокойнее. И лучше. И появились силы продолжать. И в душе возникло чувство глубокой благодарности за эту молчаливую, но столь необходимую поддержку и опору.

— Вы в порядке? — тихо осведомился дракон.

— Всего лишь минутная слабость, — уклончиво ответила я.

— Ясно, — кратко ответил он.

И не отошел. Не убрал руку, крепко обхватившую мою талию, увеличил поток доступной мне магии, забрал кружку, освобождая мои ладони. И уже не нужно было говорить "Я рядом", слова теперь были не нужны.

— Лорд Бастуа, вы готовы? — спросила я у дракона, жадно пьющего воду прямо из ведра.

Следователь вылил себе на голову остатки ледяной воды, отдал ведро мистеру Оннеру, и хрипло потребовал:

— Продолжаем.

— Transformatio! — тихо сказала я.

И полный боли, отчаяния и ужаса рев потряс своды подземелья. Я не отшатнулась и не отошла лишь по одной причине — позади меня был дракон. Самый сильный дракон в современной истории, и мне не было страшно ни на мгновение.

— Feralcat! — заклинание пробуждения дракона перекрыло вой, в который перешел рык.

Бастуа упал на камень-основание, выгнулся дугой, стремительно покрываясь чешуей, но захлебывающийся булькающий хрип, указывал на то, что эта трансформация дается ему слишком дорогой ценой. И я уже вскинула руку, чтобы произнести заклинание отмены, как Арнел, перехватив мою ладонь, тихо сказал лишь для меня:

— Нет. Продолжай, он справится.

Я не была в этом уверена, но присутствие здесь лорда Арнела, позволяло допустить вариацию трансформации. Только одну, но все же.

И вместо "Potest", я произнесла:

— Essentianegatio! — отрицание человеческой формы.

Я догадывалась, что проблема именно в этом. Бастуа, подвергнувшийся мутации, был слишком рад возвращению своего человеческого облика, и его разум отвергал иные формы. Возможно, в этом и крылась суть невозможности трансформации.

Предположение оказалось верным.

Едва заклинание обрушилось на старшего следователя, он взревел, вновь заставляя содрогнуться своды подземелья, и рухнул на камень-основание, но результат был — трансформация началась. Сначала из покрытой чешуей спины вырвались огненными всполохами, прижигая кровь, два огромных крыла. Затем из пасти повалил огонь, и сам Бастуа начал стремительно увеличиваться в размерах. В этот миг я бы отошла, драконы порой изрыгали пламя, но позади меня стоял Арнел, а с ним любого пламени можно было попросту не опасаться.

И все же я приняла меры.

— Imperium! — заклинание управления пробуждающейся сути.

И следующий огненный рык Бастуа подавил. Затем тяжело поднялся на все четыре лапы, взмахнул хвостом, разминая огромную шею и расправил крылья. Огромные, все еще огненные крылья. Он оглянулся на них, с некоторым недоумением, и пламя угасло, открывая кожистые ткани. Быстрый, во истину звериный поворот головы, и взгляд на меня.

Была возможность отпустить его прямо сейчас, но я все же перестраховалась.

— Quod veraimago! — заклинание истинного облика.