Город драконов. Книга пятая

Когда он уходил, его спину прожигал мой далеко не любящий взгляд. Особенно едва я поняла, что уходил дракон вовсе не в ту дверь, что вела в коридор — в смежную. То есть мне предстояло пребывать в спальне его жены, отделенной от спальни дракона лишь небольшой внутренней дверью.

— Я требую хотя бы засова! — действительно потребовала.

— Хорошо, прикажу вам его принести, — ледяным тоном ответил лорд Арнел.

И имеющаяся в наличии дверь вспыхнула огнем, чтобы осыпаться пеплом, не подпалив более ничего. И теперь двери не было! Ее просто не было!

Зато от двери, ведущей в коридор, раздалось:

— Леди Арнел, ваше платье уже прибыло.

От знакомства с новой прислугой я сбежала в комнату для умывания.

Ледяная вода — холодная вода. Снова ледяная, снова холодная. Опять ледяная. Я умывалась, умывалась, умывалась, в очередной раз умывалась, но стоило взглянуть на себя в зеркало… и мне хотелось умыться снова. И снова…

И если говорить откровенно — душу рвало в клочья, от всего произошедшего, просто в клочья! Мне было стыдно и совестно перед лордом Горданом, перед собой, перед миссис Макстон… и снова перед собой. И стыд перед самой собой оказался сильнее всего, потому как едва в спальне раздался голос моей экономки, я тут же воскликнула "Миссис Макстон!".

Домоправительница распахнула дверь уборной без стука, пристально осмотрела меня, сбросила тот самый подаренный ей Стентоном плащ куда-то прочь, и вошла, заперев дверь уже на ключ. Что ж, я не нашла лучшего времени, чтобы признаться ей:

— Миссис Макстон, я падшая женщина.

Да, я хотела чаю. С вербеной, мятой, мелиссой и чем-либо еще столь же успокаивающим. И моей просьбе внемли.

— Бетси, чаю для мисс Ваерти! — повысив голос почти до крика, приказала миссис Макстон.

— Для леди Арнел! — поправил кто-то за дверью.

Я готова была взвыть, но воспитание не позволило. Как и присутствие моей домоправительницы.

— Мисс Ваерти, — она проигнорировала поправку прислуги этого дома, — я спрошу прямо — он надругался над вами?

Не став сообщать, насколько мы были близки к этому, прошептала лишь:

— К счастью — нет.

— Хоть что-то хорошее, — весьма уклончиво произнесла миссис Макстон.

И я воззрилась на нее в ужасе, понимая, что если это "хоть что-то хорошее", то что же тогда "основательно плохое"?

Моя домоправительница не стала томить меня неизвестностью, открыла дверь, и вернулась со стопкой газет, и стулом, которые были вручены мне, после чего сама миссис Макстон принялась готовить мне ванну.

А стул оказался кстати. Весьма кстати. Без него, боюсь, я опустилась бы на пол, едва прочтя первый же заголовок: "Лорд Адриан Арнел и мисс Анабель Ваерти сочетались браком по всем традициям Вестернадана".

И это была лишь первая газета. Первой она и выпала у меня из рук, и я увидела заголовок второй "История Золушки-синего чулка, покорившей дракона!".

Третья гласила: "Самый скандальный брак столетия!".

Четвертая: "Богатейший дракон империи и скромная дочь фабричника".

Пятая содержала что-то вроде: "Блондинка или брюнетка? Драконы предпочитают темненьких!"

Шестая: "Леди Елизавета Карио-Энсан, дочь герцога и баронессы, была отвергнута в пользу простой девицы с образованием! Драконы выбирают бесплодных?"

— Мисс Ваерти, — я поняла, что уже некоторое время сижу, просто глядя в никуда, лишь когда миссис Макстон склонилась надо мной, — мисс Ваерти, дорогая моя, у всего этого есть хоть какое-то объяснение?

— Есть, — кажется я плакала, и кажется уже некоторое время, — лорд Арнел желает позлить герцога Карио.

— И ему это удалось, — была вынуждена признать моя добрая экономка. — Страшно представить, какой будет скандал на балу.

— На каком балу? — уже ничего не понимая, спросила я.

— На императорском. Вы появитесь к кульминации, — тихо уведомила миссис Макстон.

Кажется, за поцелуями, выяснениями отношений и всем прочим, я несколько упустила причину прибытия в столицу именно к этому времени. Но я это упустила — а кто-то знал. Карио к примеру. Именно поэтому и было совершено нападение. Но Коршуну Карио это не слишком помогло — если мы с лордом Арнелом заявимся на императорский бал, и лорд Арнел представит меня императору как свою супругу, это можно прировнять к нанесению такого оскорбления, которое возможно смыть лишь кровью. За подобное любой отец, даже самый безразличный к своей дочери, вызовет на дуэль. Потому как это оскорбление уже не только и не столько для леди, сколько для ее семьи, для всего рода.

Стремительно поднявшись, я подхватила газеты с пола, и решительно направилась к дверям.

— Мисс Ваерти, в таком виде! — воскликнула миссис Макстон.

Я не слушала.

В спальне "леди Арнел" толпилось более десятка горничных и кто-то еще, но едва они бросились ко мне — Бетси грудью встала на мою защиту, сообщив всем:

— Только я — личная горничная мисс Ваерти!

И я была очень благодарна ей за эти слова, и за помощь.