Город драконов. Книга третья

– Очень познавательно. Очень! Всегда мечтала услышать фразу «Хорошее дело браком не назовут» из ваших уст. Моя мечта сбылась! Можно и умереть спокойно теперь. Пожалуй, напишу в завещании: «Похороните меня под памятником драконьей наглости, глупости, недальновидности, неспособности нормально вести диалог и…» И я боюсь, список можно продолжать и продолжать, и надгробия для всего этого явно не хватит. Лорд Давернетти, мне вовсе не льстит, что любой наш разговор вы пытаетесь свести к свадьбе. Свадьбы не будет, смиритесь уже с этим. Что касается леди Энсан, вероятно, ее несомненный отец – герцог Карио – является потомком одной из переданных оборотням девушек. И еще один несомненный факт – леди Энсан попытались убить и попытаются убить снова.

Давернетти постучал пальцами по подлокотнику – он делал это синхронно, пальцами обеих рук – посмотрел на меня и вдруг произнес:

– Как вы думаете, сколько сейчас существует незаконнорожденных леди Энсан?

Я хотела было ответить, но… осеклась под пристально-насмешливым взглядом полицейского.

– Трое, – любезно просветил он меня. – Младшая сестра известной вам леди Карио, урожденной Энсан, той самой, чьи роды вы остановили, родила от мужа своей старшей сестры тройню. Трех абсолютно одинаковых девочек. В тот же месяц леди Энсан-Карио родила свою дочь, законнорожденную, от супруга – императорского бастарда, сумевшего все же выбить себе титул герцога.

Давернетти сделал паузу, усмехнулся моему изумлению от непостижимости услышанного и продолжил:

– Елизавета Энсан-Карио воспитывалась вместе с сестрами Эмбер и Лаурой Энсан. Ничего необычного не замечаете?

Заметила. У незаконнорожденных девушек не было имени отца, сохранялось только имя матери, и… одной сестры не хватало.

– Сестра супруги герцога Карио, – безразлично продолжил лорд старший следователь, – родила тайно, в богадельне, стремясь скрыть свой позор. И она, вы не поверите, призывала убить всех трех «свидетельств греха». Она требовала, чтобы ее дочерей утопили, как бездомных котят, в ручье. Ее родильный горячечный бред услышала прачка, принесшая постиранное белье. Женщина, не способная иметь детей, попыталась спасти всех трех девочек. Но в тот момент, когда она через черный ход выносила первую, в богадельне появился герцог Карио. И свидетелей греха не осталось… Ни одного. Включая только что родившую мать. А герцог, решивший, что детей было всего двое, с двумя собственными новорожденными дочерьми покинул пылающее огнем здание.

Вероятно, я сделалась бледнее снега, потому что на какой-то миг лорд Давернетти умолк, позволяя мне справиться с эмоциями, а затем вернулся к рассказу:

– Елизавета Энсан-Карио воспитывалась соответственно канону и традициям, ее сестрам повезло меньше. Да, обе они учились петь, вышивать и играть на музыкальных инструментах, но помимо этого – постоянные силовые тренировки, обучение магом старой школы, познание и призывание огня. Герцог Карио готовил не просто дочерей – орудия отмщения. Девочки, а затем уже девушки засыпали и просыпались с одной мыслью – уничтожение Города Драконов.

Старший следователь тяжело вздохнул, из выражения его лица исчезла всяческая язвительность и ирония, и уже очень тихо полицейский сказал:

– Всего лишь стечение обстоятельств, Анабель, исключительно стечение обстоятельств, но испуганная прачка, прижимая к себе уже ставшее ей почти родным дитя, поспешила за помощью к профессору Стентону. Собственно, благодаря ему мне и стало известно и о случившемся, и о существовании третьей незаконнорожденной дочери Карио.

Еще одна пауза и внезапный вопрос:

– Вам известно, что такое майорат, Анабель?

– Порядок наследования имущества, – несколько растерянно ответила я.

– Какая умненькая девочка, – странно похвалил Давернетти и, едва я возмущенно посмотрела на него, сообщил: – Профессор Стентон являлся главой рода Стентон. Старшим в роду. Но в нарушение всех традиций, в нарушение правил наследования, вопреки вообще всему он сделал наследницей вас… Анабель, вы в курсе, сколько братьев у профессора Стентона?

– К чему вы мне это рассказываете? – мрачно спросила я.

Не став отвечать, Давернетти лишь повел плечом, словно бы разминая шею, и вернулся к тому, с чего начали:

– Глава рода, Анабель, не обладает свободой выбора своей пары. Стентон же был влюблен, и я полагаю, вам известно в кого.

Мне действительно это было известно, хватило сказанного леди Арнел: «Ариана его дочь», но сообщать о своей осведомленности я не стала, ожидая слов старшего следователя. И они последовали:

– Еще одно ограничение – глава рода не вправе жениться на разведенной женщине, а моя драгоценная и хорошо известная вам тетушка на тот момент уже состояла в браке, заключенном против ее желания. Что, как вы, вероятно, помните из слов нашего иногда слишком разговорчивого Адриана, не поощряется в Вестернадане.

Неодобрительно покачав головой, полицейский сообщил: