Город драконов. Книга третья

– Дракон… – у меня голос срывался, – у дракона пять когтей на лапе! Пять! А рваная рана от шеи до низа живота леди Энсан была нанесена чем-то одним!

В сильном нервном волнении я поднялась, шагая из стороны в сторону и припоминая иллюстрацию, продемонстрированную мне профессором Наруа. Почему я в тот момент ни на секунду не подумала об уже схваченной виверне? Я видела виверну женского пола, и у нее не было никаких шипов на хвосте. Был хвост. Змеиный хвост. Никаких костяных наростов, способных нанести повреждения, подобные тому, что наносит меч, полоснувший по телу. Но вот у виверн мужского пола было совершенно иное строение тела!

Остановившись, я развернулась к лорду Давернетти, напряженно следящему за каждым моим шагом, и спросила:

– Тело леди Елизаветы Карио-Энсан все еще находится в морге?

– Да, – с явной неохотой подтвердил полицейский.

Кивнув, принимая его ответ, я практически потребовала:

– Разыщите профессора Наруа, отправляйтесь вместе с ним в морг и позвольте ему осмотреть труп. Потому что, если я права, «зверь» – именно мужского рода, она так и сказала перед смертью: «зверь проснулся», – и все еще находится в Вестернадане. И это не дракон, и не оборотень – это мужская особь, результат смешения данных видов. И да, по поводу вашего вопроса о том, могла ли покойная леди Энсан использовать заклинания трансформации, – вполне. У нее был магический дар, несомненно, ей доводилось присутствовать при подобных ритуалах, и свечи, расставленные по кругу, – прямое тому подтверждение, а слова заклинаний выучить не сложно, если слышать их приходилось не раз. Кое-какие знания у нее абсолютно точно были, добавить к этому влюбленность, что делает нас слепыми и самонадеянными, и мы получим девушку, которая просто хотела остановить все это. Которая вовсе не желала, чтобы этот город утонул в крови. Поторопитесь, потому что, если моя догадка верна, убийства начнутся снова.

Лорд Давернетти поднялся, пребывая в сдержанном, но заметном волнении.

– Нарелл где? – спросил он.

– Устроился на должность мага-иллюзиониста, – сообщила я.

– Всегда говорил, что именно в этом его истинное призвание, – съязвил Давернетти. И внезапно сказал: – Анабель, если я могу для вас что-то сде…

– Забудьте! – оборвала я его речь. – Просто забудьте обо мне! Поверьте, это будет лучшим из всего, что вы можете для меня сделать.

Дракон окинул меня мрачным взглядом, движением руки убрал полог, подхватил тарелку, укутывая ее маскирующе-защитным плетением и поспешил покинуть подземелье.

Едва полог исчез, обе экономки поднялись, сопроводили уход лорда старшего следователя настороженными взглядами, еще больше настороженности досталось мне.

– К ОрКолину! – обозначила я следующий пункт нашего следования.

* * *

Генерала не в самом лучшем расположении духа мы обнаружили на конюшне.

Он стоял, сгорбившись и упираясь в стойло, напротив своей лошади, которая нервно перебирала копытами, вздрагивала, тяжело дышала и в целом вела себя излишне взволнованно.

Заметив наше появление, ОрКолин кивнул на кобылу и произнес:

– Видишь? Возбужденная.

Подобное не могло остаться проигнорированным моей доблестной домоправительницей:

– Генерал ОрКолин, ваше фривольное обращение вовсе не на пользу честному имени мисс Ваерти! – Миссис Макстон наконец получила возможность высказаться, а поводов и негодования у нее накопилось изрядно.

Оборотень, лениво оглянувшись на мою почтенную экономку, язвительно произнес:

– Миссис Макстон, вам не в экономки, вам бы наставницей в пансион благородных девиц. Самое место вам там, серьезно говорю.

– Генерал! – возмутилась уже я.

– Прости, малышка, – ничуть не виновато отозвался оборотень. И вновь, посмотрев на лошадь, в мрачной задумчивости произнес: – Возбужденная.

Миссис Макстон возмущенно выдохнула, миссис МакАверт отличалась большей выдержкой и меньшим стремлением оградить мою нравственность от пагубного влияния окружающих, а потому позволила себе осведомиться:

– В каком смысле, генерал ОрКолин?

Он хотел было ответить, но, глянув на миссис Макстон, мотнул головой и сказал:

– Анабель, объясни.

Объяснять особо было нечего.

Но я уныло пояснила:

– У оборотней лошади приучены конкретно к каждому из гвардейцев. Не просто приучены – магически закреплены. Потому что оборотни для лошадей остаются хищниками, соответственно, без магического влияния ни одно животное не повезет на себе, условно говоря, волка. А сейчас мы с вами имеем неудовольствие наблюдать, что магическая связь генерала ОрКолина с его лошадью была нарушена, и объективно – лошадь видит перед собой хозяина, субъективно – ощущает зверя. Отсюда и нервное возбуждение.

Выпалив все это, поймала на себе немного насмешливый взгляд генерала, и он объяснил свою насмешку:

– Как на экзамене оттараторила.

Повернулся к лошади, вздохнул и неожиданно громко добавил:

– А вообще все по делу. Только вот я не понял, с чего это кобылка моя взбеленилась и почему именно сейчас?!

И тут мы все услышали голос, который я лично слышать бы не очень хотела.

– Именно сейчас «что»? – вопросил входящий на конюшню лорд Давернетти.