Город древних

А после я чувствую небывалую боль и нестерпимый голод…

Его боль и его голод.

Пить душу очень больно. Пить чужую душу смертельно больно. Но мне нужно это сделать. Без этого я не смогу выжить. И поэтому я удерживаю рукоять меча в сердце исчадия.

И вот оно уже не тянет ко мне ни своих лап, ни клыков, внезапно выросших в его пасти. Оно обвисает на вонзённом в него мече. Оно перестало сопротивляться. И это странно. Это заставляет задуматься.

Я поднимаю глаза и смотрю в то место, где должно находиться лицо исчадия. И вижу вполне человеческие, но необычайно усталые глаза, которые по мере того, как душа уходит из тела и сущности исчадия, проявляются на его лице. Исчезает маскирующее поле, скрывающее его.

Вот я вытягиваю из него последние капли. Сущность и душа уже почти покинули эту пустую оболочку.

Внезапно в моём сознании возникает голос. Голос исчадия.

«Спасибо тебе, чужой. Я уже перестал надеяться и верить. Будь осторожен с той силой, что ты получил».

Полностью лицо исчадия я рассмотреть так и не смог, сначала оно приобретало вполне человеческие, правда не очень хорошо угадываемые черты, но потом начало стремительно стареть, разлагаться, и вот на меня смотрит лишь сухой и обветренный череп. Но и он уже начал осыпаться пылью. После этого балахон внезапно опадает.

И всё.

От столь грозного и опасного противника остаётся только горстка тряпья. И ничто не напоминает о том, что сейчас только что здесь произошло. Лишь мои воспоминания, какая-то тусклая боль в груди и капли крови на моей одежде. Они почему-то не распались и не исчезли. И они были красными, как у обычного человека.

Встряхнувшись и отходя от только что пережитого боя и последовавшего за ним прощания, я вспоминаю последние слова этого странного существа.

«Про какую силу он говорил?» – удивляюсь я.

И мгновенно получаю ответ на свой вопрос:

«Обнаружено внедрение двух дополнительных ментомодулей в менто-информационную структуру оператора».

«Подробнее», – прошу я более развернутых пояснений у ментоинтерфейса.

«В структуру менто-информационного поля оператора внедрено и активировано два специфических нестандартных ментомодуля, имеющие уникальную внутреннюю структуру строения, в несколько сот раз более сложную, чем все известные на текущий момент. Предположительно внедрение произошло из внешнего источника».

«Неужели исчадие что-то подкинуло мне на память?» – поразился я.

К тому же было что-то странное в ответах Искателя, я пока не мог разобраться, что же меня смущает, но определённо что-то изменилось.

Складывалось впечатление, что я получаю ответы на свои вопросы ещё до того, как успеваю чётко их сформулировать. Но как такое возможно, я не понимал.

Между тем ментоинтерфейс продолжил доклад:

«Передатчиком ментомодулей послужила структура, внедрённая в менто-информационное поле одного из мечей. Один из ментомодулей имеет явно выраженные маскирующие признаки, но гораздо более усложнённые и совершенные микродетали его строения позволяют судить о более стабильной и качественной его работе. Модуль работает в постоянном фоновом режиме, но его активация задаётся оператором по желанию. Модуль управления ментоструктуры стандартен и внедрён в общий управляющий контур».

«Получается, стоит мне только захотеть, и заработает маскирующее поле, по своим признакам похожее на то, что прикрывало исчадие. Коль я получил этот подарок именно от него, то стоит предположить, что оно обладает схожими свойствами. Это неплохо», – размышлял я параллельно с отчётом ментоинтерфейса.

Он же рассказывал: