Город двух лун

Когда добрались до деревушки, дождь кончился, и на небе появилось закатывающееся за горизонт солнце. Инспектор остановил машину у станционного буфета. Бубен вылез.

— Лейтенант, — спросил Аркадий, — до колокольни далеко?

— Да нет, — пожал плечами инспектор. — Если хочешь — могу туда подбросить. Мне по пути.

— Я еду! — Сказал Аркадий Бубну. Он снял мокрую рубаху, вытащил из сумки свитер. — А ты не стой на месте! Решай проблемы. Починишь тачку — заезжай за мной. Адрес простой: колокольня.

— Там ещё и часовня имеется, — уточнил инспектор.

— Ты чё, взбесился? — не понял Бубен. — Какая часовня? Что за колокольня такая? Куда тебя несёт?

— Несёт меня течение, сквозь запахи осенние. И лодку долго кружит на мели! — пропел Аркадий и добавил:

— На колокольне мне назначила свидание сама внучка звонаря! Ангел. Так что, Бубен — не мешай. Я в этом перст судьбы увидел!

— Ну-ну, — недовольно бурчит Бубен. — Она хоть — ничего?

— Глаза — с иконы!

— Так ты, что… Аркаш, решил из России иконы вывозить?

— Дурак ты. — Впервые за всё это время они искренне, как в детстве, улыбнулись друг другу и обнялись.

* * *

Аркадий карабкается на колокольню, по прогнившим ступеням винтовой лестницы, ведущей в небо. Его глаза неожиданно выхватывают из поля зрения крохотные пальчики ног почти ещё ребёнка. Он любуется этими пальчиками и осторожно дышит на них. А два огромных глаза сверху наблюдают за ним.

Наконец Аркадий медленно поднимает голову и его взору предстаёт та самая босоножка, от мысли о которой у него начинало колотиться сердце. Он медленно растягивает рот в улыбке.

— Ты меня ждала? — спросил он, и она кивнула.

— Я же дала тебе слово, — сказала она, и Аркашкино сердце запело! Он пролетел оставшиеся ступени и выскочил перед нею огромным и смешным увальнем. Она засмеялась, как смеются дети, и даже захлопала в ладоши. А он схватил её на руки и стал кружить. Они долго хохотали, не умея прийти в себя, а потом, подстелив пиджак, сидели, свесив ноги вниз с колокольни, держались за руки и молчали.

* * *

Она была так близко, что у него захватывало дух. Она слегка подрагивала, и её лёгкое платье дрожало вместе с нею. А он рассматривал её: пользовался случаем, пока она сидела с закрытыми глазами. Он рассматривал её русые волосы, белую кожу, ссадинку на носу, шрамик на шее. Его взгляд скользил ниже и становился всё бесцеремонней. Девушка с шумом выдохнула воздух и открыла глаза. Аркадий поспешно отвёл взгляд.

— Я так благодарна тебе за это!

— За что? — не понял он.

— За то! — сказала она.

— За что «за то»?

— Что ты меня нашёл. — Она смущённо отвела глаза и, увидев кого-то, помахала ему.

— А это Велимир Иванович! — Крикнула она счастливая, указывая пальцем вниз, туда, где сразу за площадью, у трактора с тележкой в прицепе, возился мужичонка лет тридцати-тридцати пяти. Он то и дело поглядывал вверх. На нём были старенькие джинсы, заправленные в военные ботинки, рубашка в клеточку и расстёгнутая джинсовая безрукавка с уймой карманов.

— Кажется, он нас видит, — сказал Аркашка, ощущая какую-то неловкость.

— Да, — расхохоталась она. — Он за мной наблюдает!

— Как это?

— Его мой дедушка попросил. Говорит, чтобы не обидели.

— Вот как? — насторожился Аркадий.

— Да ты не бойся! Я дедушке вчера всё-всё про нас рассказала!

— Да?! И что он?

— Дедушка хочет тебя видеть! Очень. Он тебя назвал… знаешь как?

— Как?

Она наклонилась к нему поближе и прошептала:

— Посланцем Иерусалима.

— Красиво, — облегченно вздохнув, улыбнулся Аркадий. — Твой дед и впрямь, сказочник.

— Он у меня добрый сказочник. И по-доброму попросил Велимира Ивановича, приглядеть за мной. Ну, чтоб никто не обидел…

— Она кокетничала, и ей это шло, потому что она была сама непосредственность, — сказал Аркадий.

— Это ты про меня? — спросила она, и улыбнулась. — Ты красиво разговариваешь.

— Велимир Иванович так не умеет?

— Нет. А вообще, он у нас в авторитете. Войска ВДВ, механик, и так далее.

— И что с того? Или он решил, что дед благословил его?

Она кивнула и тихо произнесла:

— Так ведь он вчера свататься приходил… Только я велела деду сказаться хворым! Да!! и отправила жениха… ни с чем. — И зашептала, словно Велимир Иванович мог её услышать.

— Не может стать моим женихом человек, который сам грешную вещь задумал.

— Откуда знаешь?

— Чувствую. — Она так посмотрела в глаза Аркадию, что тот испугался.

— Послушай, — сказал он, — а как тебя зовут, мою невесту?

— Не скажу, — капризно сказала она, и склонила голову ему на плечо, снова закрыв глаза.

Теперь Аркадий смотрел в сторону трактора, где Велимир Иванович, задрав голову, откровенно рассматривал его.

— Эй! Кавалер! — прокричал он, помахав рукой. — Мы могли бы поговорить!

— Не ходи! — заплакало испуганное дитя, когда Аркадий попытался встать. — Он коварный…

— Коварный, говоришь? Ладно. Но поговорить надо.

Аркадий выпрямился, сложил ладони трубочкой и прокричал:

— Вам укажут время и место.

— Надумал играться в дуэль? Не на того нарвался! Я не настолько интеллигент, чтобы знать все ваши заморочки и правила. Я с тобой бои без правил устрою. По-деревенски.

* * *