Город двух лун

— Мне страшно, Виктория Константиновна! — разрыдалась Женька, припав к плечу свекрови.

— Конечно, Женька, страшно, — Виктория гладила невестку по голове. — Страшно, как всё новое. Люди боятся незнакомого. Крепись, милая. Ты попала в семью исследователей. Будет не просто. Да и вы с Антошей такие разные. Ты такая… воздушная, легкая, позволь мне сказать, — ветреная. — Женька захихикала.

— А твой юный муж принадлежит к знаку Земли. Он очень основательный, педантичный и тяжеловесный увалень.

Женька улыбнулась, а Виктория потрепала её по щеке и сказала.

— Он свежая глина, из которой тебе, моя хорошая, дан шанс вылепить свой идеал. — Теперь они смеялись вместе.

— У меня с Михаилом этого не случилось. — Вика тяжело вздохнула. — Оказывается, я его совсем не знала.

Женька помрачнела, а Виктория Константиновна неожиданно спросила:

— А ты, к примеру, знаешь, что за техники собирает Антоша?

— В общих чертах.

— Он собирает практики, которые так называются, потому что их нужно практиковать. И не только он, но и все мы вокруг будем вынуждены разделить с ним это удовольствие здорового образа жизни. Вот, такой вот оптимистичный у нас прогноз, — смеясь, завершила Вика.

— Вы серьёзно? — не на шутку встревожилась Женька.

— Очень, — понимая, что сказала что-то не то, вскочила с кровати Вика.

— Мама, — тихонечко запричитала Женька, а Виктория обхватила её в свои объятия, и зачастила:

— Женечка, я же пошутить хотела, чтобы мы вместе улыбнулись, развеселить тебя надеялась, я не думала тебя пугать. Прости, милая, прости, что напугала. Ой, дура я дура. А знаешь, давай я тебе покажу свой альбом!

Виктория вынула из старинного комода красного дерева большой альбом и положила его перед Женькой.

— Вот он, наш увалень, — ткнула она пальцем в фотографию голого карапуза. — Тут ему три месяца. А это — он в садике на новогоднем утреннике. Это он в школе. На химической олимпиаде. С отцом на охоте. Вот это — он в больнице проходит практику медбратом. А это, он с профессором Шапиро и их пациенткой. Девочку привезла милиция. Она была изнасилована и сброшена с лестницы церковной колокольни.

— Какой ужас! — вздрогнула Женька. — Кто это сделал? Эту сволочь поймали?

— Да, Антоша говорил, что жених девушки сам задержал насильника.

— Что с ней произошло? — интересовалась Женька.

— Бедняжка сильно повредила голову. Профессор Шапиро лечил её. Антоша ассистировал. Амнезия, вещь непредсказуемая. Никто не может гарантировать полное восстановление памяти.

— Ужас!

— Да. Профессор очень гордился Антоном. Эта фотография сделана в день выписки пациентки.

— А что с ней сейчас?

— Не знаю, — пожала плечами Виктория Константиновна.

— Ко второму курсу Антон услышал про лечение наложением рук. Рейки. Утверждалось, что это и есть та самая, целительная, техника, которой так блистательно пользовался Иисус. — На фотографии была группа молодых людей в оранжевых балахонах. Антон стоял во втором ряду и чему-то безудержно веселился. Рядом с ним, размахивая руками, застыл спиной к объективу высокий парень.

— Результаты усилий Антона были весьма скромны. Может быть, он слишком многого хотел от Рейки, ожидая сразу исцеления больных и воскрешения из мёртвых? Не знаю. Мне он как-то сказал, что иероглифы Рейки на русской почве кажутся ему модной причудой. По его мнению, русскому человеку нужны были не японские интерпретации, а чёткие, как взмах колуна, наставления.

— Ты не поверишь, Женечка! — Рассмеялась Виктория Константиновна. — Именно такие наставления и обнаружились в Евангелии Мира. — Она погладила распечатку с листами.

— Это древнейшие практики исцеления больных?

— Да.

— А это что? — спросила Женька, притрагиваясь к уголку общей тетради, торчащей из-под подушки.

— Дневник, — улыбнулась свекровь. — Знаешь, я всё еще не доверяю компьютеру, вернее, не всегда могу на него положиться… Вот и веду записи в общей тетради, в виде дневника. Перед сном перечитываю то, что записала днём, подкладываю дневник под подушку, и во сне с лёгкостью, присущей морфею, постигаю весь материал заново. — Виктория Константиновна рассмеялась, а вместе с нею и Женька, которая не могла понять: прикалывается над ней взрослая женщина, или всё же говорит серьёзно?

— Знаешь, Женечка, — Виктория Константиновна закурила, — я сама не ожидала, что тема Иисуса настолько завладеет мной. Я начала помогать Антоше, чтобы сбить свою тоску по чему-то несостоявшемуся. Перелопачивала горы литературы, выуживала достойные, на мой взгляд, источники, и, прежде чем отдать их Антону, составляла короткий пресс-релиз, который вносила в компьютер, создавая нечто похожее на каталог.

— Теперь, когда я знаю, что отец Антона был прав, и техники Иисуса действительно существуют… Я ищу их по просьбе сына, со страстью исследователя. На эти техники ссылаются многие мистики Востока, но найти их в арсенале Иисуса, в теле самого его учения о мире…

— Это — круто! — Оценила Женька.