Город Эйч

— Сарказм — это бессилие юмора, дорогая моя. Его импотенция… — с важным видом сказала Лапочка. Они не выдержали и прыснули. Постовой на углу улицы только головой покрутил им вслед, а подружки вбежали в холл концертного зала, умирая от хохота.

Скопление народа не смущало его. Он знал, где она находится, что она говорит и с какой частотой бьется ее сердце. Если было бы нужно, то он с закрытыми глазами мог бы нарисовать контуры ее рта, или рассказать ее ночные страхи или мечты.

— Привет! Это Таня, она моя подруга! — сказала Лапочка. Они сидели в кафе напротив зала, где только что закончился концерт.

— Таня! А это Наоми. — мулатка сверкнула ослепительной улыбкой и пожала Танину руку.

— Наоми, ты представляешь, Таня билеты на этот концерт нашла. Нет, не на улице. Дома, на туалетном столике. Да, нет, правда. Может это поклонник какой подбросил?

— На твоем месте я бы завела себе пистолет и плотнее запирала окна. — сказала мулатка: — сейчас этот тип подбросил билеты, а завтра подбросит бомбу.

— Ты мыслишь негативно, Наоми. А вдруг это сам Рики Монтано сделал? — сказала Лапочка, забирая свои бесплатные коктейли со стойки бара: — может у него любовь к нашей Тане, а?

— Милочка. — сказала мулатка, наклоняясь к Тане: — Не слушайте Лапочку и вообще старайтесь держаться подальше от ее безудержного оптимизма. Заляпает с ног до головы. А у Рики одних только любовниц целый самолет.

— Думаю, что не целый самолет. Наверняка там осталось местечко-другое. — Лапочка поболтала свой коктейль и спросила:

— Наоми, а где твой прошлый хахаль, этот, как его… Лизун, Лизатор…

— Листат. Я послала его подальше. Этот ублюдок не смог даже купить мне цветов.

— Да?

— Ты же знаешь, я люблю тюльпаны, и он это знал. Да все это знают. Но прийти на мой день рождения с гладиолусами… и при этом врать про то, что все тюльпаны в городе скупил какой-то сумасшедший. Знаешь, да черт с ними с цветами. Ложь, вот то, что я в мужчинах не приемлю. А у тебя как?

— Дай-ка подумать. — Лапочка задрала голову вверх и что-то стала прикидывать на пальцах: — Мортимер уехал в Южную Америку, он ищет там древние склады инков, Рокотов сломал себе ногу на каких-то там испытаниях и сейчас валяется в военном госпитале, Сакеда жутко занят… судя по всему я одинока.

— Тань, а ты что, свой коктейль не пьешь? — спросила Лапочка, когда они перестали смеяться.

— Да пью я, пью… — Таня отпила из бокала и почти тотчас почувствовала себя дурно.

— Тань… ты чего, а? — обеспокоено спросила Лапочка, заглядывая ей в глаза.

— Я… извините, девочки, мне выйти надо. — Таня прижала платок ко рту и направилась в сторону уборной.

Нужно только выбрать момент. Точку соприкосновения. Момент влияния. В этот момент он чувствовал себя почти богом. Он мог … ну, не все, но многое. Вот она эта точка, за этой дверью. Все должно случиться сейчас!

— Какого черта? — вежливо поинтересовался Рик Монтано, Принц Гитары и Золотой Голос Юго-Востока у своего менеджера, взяв того за грудки.

— Извини, Рики. — сказал тот, пытаясь развести руками: — слушай, я не виноват. Потерпи немного. Чуть-чуть.

— Чуть-чуть — это сколько? Вячеслав, я твое чуть-чуть…

— Сколько? Ну, часа два… максимум три, но ты не беспокойся Рики, все будет в лучшем виде.

— Вот как. Всего-то. — Рик прищурился на белый циферблат часов, вмонтированных в стену: — Потерпеть два часа. Да я лопну на хрен. Во мне этого чертова пива литров пять уже наверно.

— Рики, Рики, мальчик мой, не расстраивайся, вот у меня бутылочка есть, ты можешь сделать пи-пи сюда, а Жорик выкинет.

— Ну уж нет. Я пойду в туалет.

— Рики, тебе нельзя там появляться! Там же поклонники, они же тебя на лоскуты порвут, на сувениры пустят!

— Успокойся, я видел кафе напротив, пойду, загляну туда, заодно и опростаюсь. Эй, Жорик, тебе чего купить?

— Ээ, спасибо, босс, ничего не надо… — замотал головой Жорик.

— Ну ладно. — Рик отпустил менеджера, разгладил тому лацканы пиджака и, сняв с него шляпу нахлобучил себе на голову.

— Теперь-то меня точно не узнают, а?