Город Эмбер: Побег

С каждым днем Дун заходил все дальше и дальше в Трубы, не оставляя надежды, что в конце концов найдет там что–нибудь не только интересное, но и важное. Но все, что он находил, не было важным. Он нашел старые плоскогубцы, которые невесть когда обронил какой–то рабочий. Дважды он находил монеты. Он набрел на кладовую, о которой, кажется, все забыли, но все, что в ней было, — это несколько ящиков с заглушками и шайбами и ржавая коробочка, хранившая сморщенные неаппетитные кусочки, бывшие некогда чьим–то обедом.

Он нашел и еще одну кладовую в дальнем южном конце трубопроводов — по крайней мере, он предполагал, что это юг. Поперек одного из туннелей была протянута толстая веревка, на которой висела табличка «Обрушение. Проход запрещен». Дун, конечно, тут же пролез под веревкой на четвереньках и отправился посмотреть, что там такое. Он не нашел никаких признаков обвала. Свет в туннеле не горел, и Дун на ощупь прошел шагов двадцать, а в конце был тупик, и в стене тупика — дверь. Дун не мог ее видеть, но нащупал в темноте дверную ручку и замочную скважину. Он подергал дверь — она была заперта. Дун вернулся назад, снова пролез под веревкой и пошел дальше. Недалеко от этого места он обнаружил люк в своде туннеля — квадратная деревянная крышка, вероятно, прикрывала лестницу, которая вела вверх, к складам. Если бы можно было на что–нибудь влезть, он достал бы до люка и попытался бы открыть его, но, как он ни прыгал, от его вытянутой руки до свода еще оставалось не меньше полуметра. Впрочем, люк, скорее всего, тоже был заперт. Может быть, создатели использовали такие отверстия во время строительства города, чтобы проще было добираться с одного конца стройплощадки до другого?

В те дни, когда он получал наряд в окрестности главного туннеля, Дун, выполнив задание, шел побродить вдоль реки. Он держался подальше от восточного конца тропы, подальше от генератора. Он не хотел думать о генераторе. Вместо этого он отправлялся к устью реки, туда, где она проваливалась в трещину в скале и исчезала из Эмбера. Тропинка в этом месте была не такой ровной и гладкой, как выше по течению. Вдоль берега складками громоздились скалы, которые, казалось, вырастали из земли, как гигантские грибы. Дун любил сидеть здесь, поглаживая причудливые борозды, которые, должно быть, прорезала неутомимо текущая вода. Некоторые из них выглядели совсем как буквы.

Но ничего важного Дун так и не нашел. Похоже, человеку, одержимому желанием спасти город, совсем нечего делать в Трубах. Правда, генератор… Но Дун уже махнул рукой на электричество: он никогда не сможет в нем разобраться. Прежде он надеялся, что со временем сможет изобрести переносной электрический фонарь, и упорно готовился к этому. Он разбирал электрические лампочки, однажды разобрал розетку, чтобы посмотреть, как сплетены там провода, — и как же его тогда шарахнуло током! Но когда он соединил проволочки точно так же, как в розетке, электричества не получилось. Свет порождали не провода, а нечто, что проходит через них, догадывался Дун. Но он совершенно не представлял себе, что бы это могло быть.

Сейчас он видел только две возможности: сдаться и плюнуть на все или начать работу над каким–то иным, не электрическим источником света. Сдаваться Дун не собирался. Так что в один прекрасный четверг он отправился в городскую библиотеку Эмбера, чтобы почитать что–нибудь про огонь.

Здание библиотеки вытянулось вдоль Билболио–сквер. Дун прошел по короткому коридору и толкнул дверь. В читальном зале никого не было, кроме библиотекаря — старого Эдварда Покета. Он сидел за столом и, зажав скрюченной рукой огрызок карандаша, что–то писал. Библиотека состояла из двух больших помещений, в одном из которых хранились истории, выдуманные разными людьми, а в другом — правдивые рассказы о реальном мире. Вдоль стен обоих залов стояли стеллажи, и на них было множество пачек бумаги, прошитых по одному краю веревкой или толстой нитью. Некоторые пачки стояли, прислоненные одна к другой, другие лежали неопрятными грудами. Одни были потолще, другие состояли лишь из нескольких листочков, собранных металлической скрепкой. Самые старые пожелтели и покоробились, листы стали волнистыми и сморщились, а их края истрепались.

Это были книги, написанные горожанами за долгие годы существования города. Их страницы, покрытые аккуратными буквами, содержали почти все, что было известно жителям Эмбера, все, чему они научились.