Город Эмбер: Побег

— Правду. По крайней мере, я надеюсь, что это правда. Я встретила ее, когда она возвращалась домой после праздника. Она уже видела объявления о нашем розыске и была в ужасе, но, прежде чем она успела задать мне хоть один вопрос, я сказала, что забираю Поппи. Сказала, что хочу отвести ее в безопасное место. Потому что, Дун, я кое–что вдруг поняла там, на крыше ратуши. Раньше мне казалось, что я обязана оставить Поппи, потому что с миссис Мердо она будет в безопасности. Но когда свет снова выключился, я внезапно осознала: нет ничего безопасного в Эмбере. Ни на минуту. Ни для кого. Я не могу ее оставить. Что бы ни произошло с нами дальше, это все равно лучше, чем то, что вот–вот случится там.

— И ты все это объяснила миссис Мердо?

— Нет. Я ужасно торопилась встретиться с тобой в Трубах и понимала, что мне нужно успеть добраться туда, пока на улицах толпы народу и стражам будет труднее меня заметить. Я просто сказала, что должна отвести Поппи в безопасное место. Миссис Мердо отдала ее мне, но стала говорить что–то вроде: «Куда ты?» и «Зачем это?». Но я ответила: «Вы все поймете через несколько дней. Все будет в порядке». И убежала.

— Но перед этим ты ведь отдала ей письмо, да? — уточнил Дун. — Письмо, которое мы собирались передать Клэри?

— Ой! — Лина уставилась на Дуна, потрясенная. — Письмо Клэри! — Она сунула руку в карман и вытащила измятый листок бумаги. — Я совершенно забыла про него! Все, о чем я думала, — это как забрать Поппи и добраться до тебя.

— Значит… никто не знает о комнате с лодками?

Лина молча помотала головой, на глаза у нее навернулись слезы.

— Мы можем вернуться, чтобы рассказать им?

— Нет.

— Дун, — начала Лина. — Если бы мы сказали людям сразу, хотя бы кому–нибудь… если бы мы не навыдумывали всей этой чепухи про всякие грандиозные заявления в День песни…

— Знаю, знаю, — перебил Дун. — Но мы этого не сделали, и точка. Мы никому ничего не рассказали, и никто ни о чем не знает. Правда, я оставил записку отцу. — И он рассказал Лине, как впопыхах нацарапал сообщение и нацепил его на стенд на Селвертон–сквер. — Я написал, что мы нашли выход из Эмбера и что этот выход находится в Трубах. Но от этого, конечно, не очень–то много толку, — заключил он угрюмо.

— Клэри видела «Правила», — сказала Лина. — Она знает, что речь идет об эвакуации. Может быть, она найдет выход.

— Может быть. А может быть, и нет.

Так или иначе, поделать ничего было нельзя. Они запихнули остатки еды обратно в наволочку Дуна и подготовились к трудной дороге. Веревку, которая нашлась в узле, Лина приспособила, чтобы сделать перевязь для Поппи. Она обмотала один конец вокруг талии ребенка, а другой — вокруг своей. Лина набила карманы коробками спичек, а Дун запихнул в свой узел оставшиеся свечи — на случай, если они придут в новый город ночью. Он набрал в свою бутылку речной воды, зажег одну свечу для себя и другую для Лины, и наконец они повернулись спиной к реке и лодке и стали подниматься по пологому уступу к каменной осыпи.

ГЛАВА 19 Мир света

Когда они протискивались к тропе через каменный завал, Дун заметил, что свет свечи отражается от чего–то блестящего. Он остановился посмотреть и окликнул Лину, которая шла в нескольких шагах впереди.

— Здесь какое–то объявление!

К камню была привинчена застекленная табличка в рамке. Сырость просочилась под стекло, бумага слегка заплесневела, но при свете свечи они все–таки смогли прочитать:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. БЕГЛЕЦЫ ИЗ ЭМБЕРА!

Это последний этап вашего путешествия.

Вам предстоит несколько часов подниматься в гору. Наполните ваши бутылки водой из реки.

Желаем удачи!

Создатели

— Они ждут нас! — воскликнула Лина.

— Слушай, это написано очень давно, — заметил Дун. — Люди, которые это написали, уже мертвы.

— Ну и что ж? Они ведь пожелали нам удачи, и мне кажется, что это все равно, как если бы они и сейчас нам помогали.

— Это правда. И может быть, их прапра–правнуки встретят нас там, куда мы идем, — сказал Дун.

Приободренные, они вышли на тропу. Свечи горели очень слабо, но они все же могли видеть, что она довольно широкая, а свод над их головами высокий.

Дорога, казалось, была проложена в расчете на большую группу людей. В некоторых местах камень прорезала глубокая колея, как будто здесь долго таскали какие–то тележки с грузом. Пройдя немного, они начали понимать, что двигаются длинными зигзагами. Тропа сначала поднималась в одном направлении, а потом резко поворачивала в противоположном, продолжая при этом подниматься.

Чем дольше они шли, тем меньше разговаривали: тропа упорно поднималась вверх, и воздуха в легких хватало только на то, чтобы дышать. Единственный звук, который они слышали, был звук их шагов. Лина и Дун по очереди несли на спине Поппи — она очень быстро уставала, когда шла сама, и начинала проситься на ручки. Дважды они позволяли себе короткие передышки: просто присаживались на землю, привалившись спиной к стене туннеля, и делали по глотку воды из бутылки.

— Сколько часов мы уже идем, как ты думаешь? — спросила Лина.