Город Голодных теней. Разносчик

Его правая ладонь медленно съехала по её руке и взялась за пальцы.

- Говорят, у меня пропало несколько лет. Память... - Он заговорил едва ли не виновато, будто уже боясь, что напугал её и она может сбежать. - Может, ты оттуда, из той памяти, которая была у меня раньше? Хочешь, я приглашу моего дядю, и мы поговорим при нём, чтобы ты не боялась, что могу навредить тебе? Он сильный. Посмотри - вот тот мужик, это и есть мой дядя. Приличный человек. - Он сумел даже усмехнуться. - Дядя посторожит меня или тебя, чтобы ничего плохого не случилось. Только пожалуйста... Не уходи, - шёпотом закончил он, снова морщась от боли, снова поднимая руку к виску.

- Я должна идти, - с трудом двигая губами, будто раздутыми от пчелиного укуса, проговорила Наташа. - Отпусти меня, пожалуйста!

Не глядя и не отпуская её ладони, он протянул в сторону свободную руку. Лицо стало холодным, будто он решился на что-то.

- Я отпущу руку. Не сбегай, пока посмотрю вещи. - И самодовольно ухмыльнулся. - А вдруг ты что-то забыла принести?

Этот Радим ей был неприятен. Кажется, он уже успел познать лёгкость в общении с деревенскими девушками и не понимает, что ему могут отказать... Она даже с облегчением подумала, что от такого Радима отстраниться легче. И снова опустила глаза с горечью: каким же он станет, если на него надеются сельчане, а он... уже вызывает гадливость своими манерами и настроем?

Когда её нетерпеливо дёрнули за кисть руки, она взглянула. Он всё ещё держал пакет и смотрел ей в лицо. Глаза в глаза - и вдруг она поняла, что видит в этих глазах - травы, покачнувшиеся от сильного ветра! Под крыльями дракона! Они не тёмные, эти глаза, как она привыкла считать. Они серо-зелёные! Или стали такими, когда он освободился от блока на память? И он... Он не уверен.

- Ты не ответила мне, - напомнил он. - Дай слово, что не сбежишь, пока я не посмотрю, что в пакете.

- Слово, - коротко сказала она, надеясь, что он не воспримет это как насмешку.

Он отпустил её руку. Потирая покрасневшую кисть, она спокойно следила, как он переворачивает пакет и вываливает из него смятые вещи. Странные мысли приходят в голову иногда. Вот она смотрит на парня, который обладает страшенной силой, который лишь недавно пришёл в себя, вспомнил, кто он есть на этом свете... И первое, о чём думается: жаль, что он не закончил обучение у Алексеича. Жаль, что только начал изучать принципы ограничения. И ещё более крамольная мысль: "Почему Алексеич дал мне неделю выходных? Не предвидел ли он, что именно так будут разворачиваться события? И не стал ли Радим моим новым заданием? Когда надо направлять и обучать? Я же знаю достаточно, чтобы работать с Радимом..." Волнующие и странные мысли... И взгляд на Радима уже другой... Хотя...

Он резко нагнулся - успеть поймать две юркие поблёскивающие цепочки, чуть не нырнувшие в траву. Приподняв их, с недоумением глядя на золото, Радим спросил:

- Это что - тоже моё?

- Да. Там ещё серёжка была, - сказала Наташа, берясь за кучу одежды и осторожно раздвигая футболки. Украшение она положила в пакетик...

- Наташа...

Она даже не поняла сразу, что происходит, услышав своё имя. Разогнулась от скамьи и замерла. Цепочки лежали на его ладони, о чём он, кажется, забыл. Радим смотрел на неё очень странно: подняв подбородок, словно сверху вниз, но встревоженно и даже испуганно. Губы шевелились и подёргивались, будто он слушал еле слышную музыку, которую хотелось слышать, но было трудно уловить.

- Наташа...

Цепочки выпали и пропали-таки в травах.

- Ты... Приехала... - Он недоверчиво улыбался и растерянно оглядывался, часто и быстро возвращаясь взглядом к девушке, словно страшась, что за то время, пока не смотрит, она сумеет сбежать. Его зачастившее дыхание подсказывало, что он переживает странное чувство.

Наташа испуганно отступила, нечаянно перейдя на другое зрение. Обычно она им пользовалась редко, не умея долго удерживать, но сейчас смотрела и смотрела: призрачная фигура, внутри которой находился реальный Радим, выглядела связанной, крепко опутанной какими-то верёвками. И эти верёвки сейчас начинали рваться - так, что стреляли рваными концами во все стороны... Когда он покачнулся, ей пришлось схватить его за руку, чтобы он не упал. Ноги его не держали, и девушка помогла ему сесть на скамейку. Присев перед ним на корточки, она изумлённо всматривалась в процесс, которого в жизни, наверное, больше никогда не увидит: два сознания, две памяти Радима соединялись в единое целое. Невидимые верёвки вокруг него продолжали рваться - она понимала, что рвётся блок между двумя сознаниями двух личностей, забывших друг о друге. Глаза, мелко вздрагивающие, словно видели что-то происходящее в пространстве перед ним, продолжали светлеть - она понимала, что Радим начинает осознавать себя в двух личностях.

Он медленно прислонился к брёвнам и закрыл глаза.