Город греха

— Так, — сказал Мал. — А я никогда о нем и не слышал, хотя в прокуратуре я человек не последний. Ты его знаешь, Базз?

— Конечно, босс. Большая шишка в городе, еще больше в округе. Ловкий гамачок, такому палец в рот не клади. Играет в гольф с шерифом Юджином Бискейлузом, кладет несколько шекелей на Рождество в карман Алу Дитриху…

Мал подумал, что удача плывет к нему в руки.

— Прижми его, Дэнни. Весь огонь приму на себя. А если кто будет на тебя наезжать, помни: у тебя за спиной главный следователь прокуратуры Лос-Анджелеса!

Дэнни встал, не зная, как выразить благодарность. Мал закончил:

— Отправляйся домой спать, Тед. Пропусти стаканчик за мое здоровье — и на боковую.

Агент отдал коллегам честь и ушел. Базз вздохнул и медленно проговорил:

— Мальчишка тебе в рот смотрит. Понятно, яйца ведь у тебя покрепче мозгов будут.

Мал воспринял слова Базза как похвалу.

— Возьми себе еще пирога, — сказал он. — А я пойду оплачу счет.

Глава двадцать пятая

В холле скрипнуло окно; три осторожных шага по полу спальни.

Базз откатился от Одри, притворно вздыхая и причмокивая — будто во сне, быстро сунул руку под подушку и схватил револьвер. Еще два шага. Одри тихо посапывает. В пологе образовалась светлая щелка. С его стороны вырисовалась фигура, щелчок взведенного курка.

— Микки, ты — труп.

Базз столкнул Одри на пол; тюкнул глушитель, и вспышка из ствола осветила высокую фигуру в темном плаще. Одри закричала. Базз нащупал край матраца у своих ног. Одним молниеносным движением выхватил из-под него свою дубинку и ударил человека по коленям; под деревянной битой со стальной сердцевиной кости хрустнули, человек пошатнулся.

Крик Одри:

— Ми-икс! — И еще одна пуля угодила в дальнюю стену, а секундная вспышка выстрела позволила Баззу увидеть человека. Он ухватил его за плащ, рванул на кровать, накрыл подушкой голову и два раза выстрелил через нее в упор ему в лицо.

Звук выстрелов был приглушен, но визг Одри звучал как сирена. Базз обошел кровать, схватил ее в охапку и дрожью своего тела усмирил ее трепет. Шепнул:

— Иди в ванну, свет не зажигай, голову не подымай. Это пришли за Микки. Если снаружи есть второй, он на подходе. Держись ближе к полу — и ни звука.

Одри опустилась на колени, а Базз прошел в гостиную, раздвинул шторы и выглянул на улицу. Напротив стоял седан — когда он сюда входил, его не было. Других машин у обочины не видать. Он перевел дух и осмыслил, что же произошло.

Издали его можно принять за Микки; он ездит на таком же, как у Микки, зеленом «эльдорадо» 48-го года. Дом Микки вчера взорвали, жена с их любимцем бульдогом уцелели. Свою машину Микс оставил, как условлено, в трех кварталах отсюда. Вот слежка тяп-ляп и приняла его за Микки: небольшого роста толстый оклахомец сошел за жирного еврея.

Базз продолжал следить за седаном: в машине никакого движения, не видно, чтобы там курили. Прошло пять минут — ни полицейских, ни сообщника. Убийца действовал в одиночку. Базз прошел в спальню и зажег верхний свет.

В комнате стоит запах пороха, кровать — в брызгах крови, подушка — насквозь красная. Базз снял ее и приподнял голову убитого. Лица у него не было, выходных ран не видно, вся кровь натекла из ушей. Обшарил карманы трупа — и обмер.

Жетон и удостоверение полицейского: детектив сержант Юджин Дж. Найлз, голливудский участок. Карточка члена клуба автомобилистов, в левом нижнем углу — регистрационные данные автомобиля: бордовый седан «Форд Краун Виктория» 46 года выпуска, номер Cal 49 JS 1497. Водительское удостоверение на имя Юджина Найлза, проживающего по Мельбурн-авеню, 3987, Голливуд. Ключи от машины, еще связка ключей и листок бумаги с адресом Одри и планом дома, похожим на хату Микки в Брентвуде.

Старые слухи, новые факты, и убийца промахнулся.

За стрелкой у «Шерри» стояла полиция Лос-Анджелеса. Джек Д. и Микки пошли на мировую; а Найлз служил в голливудском участке — эпицентре скандала имени Бренды Аллен. Базз пулей выскочил на улицу. Подбежал к бордовому седану 46 года, отпер багажник — и бегом назад. Расстелил на постели большое покрывало, завернул в него труп Найлза с его пистолетом, взвалил на спину, дотащил до машины и сунул в багажник, сложив тело копа вдвое возле запаски. Тяжело дыша и обливаясь потом, вернулся в дом и пошел к Одри.

Она сидела на унитазе голая и курила. На полу валялись полдюжины окурков, вся ванная плавала в сигаретном дыму. Вид у нее был потусторонний: слезы размыли макияж, губная помада размазана.

Базз опустился перед ней на колено:

— Милая, я все уже сделал. Это приходили за Микки. С нами вроде все нормально. Какое-то время мне надо держаться в стороне от тебя: у того парня могут быть сообщники; не стоит, чтобы они думали, что ты была тут со мной, а не с Микки.

Одри уронила сигарету на пол и как ни в чем не бывало загасила ее голой ногой.

— Ладно, — сказала она хриплым голосом курильщицы.

— Собери все с постели, — распорядился Базз, — и сожги в мусоросжигателе. В стене и в подушке есть три пули. Вытащи их и выбрось. И никому ни слова.

— Скажи, что все будет хорошо.