Город греха

— Тогда вот еще что — чтобы вас попугать. Время смерти: двадцать шесть — тридцать часов назад. Оба мужчины анально изнасилованы — группа 0+. Раны на спинах — от палки зутера, по типу и размерам надрезов и остаткам волокон в них полностью совпадают с травмами, нанесенными Мартину Гойнзу. У мужчины без среднего пальца смерть наступила в результате удара в горло острым зазубренным ножом. Неясна причина смерти второго, но я бы предположил передозировку барбитуратами. У нашего друга без пальца под языком я обнаружил покрытую рвотной массой вскрытую капсулу. Как раз под языком. Взял на анализ порошок и выяснил состав: часть — натрий секобарбитал, другая — стрихнин. Секобарбитал действует вначале, вводит в бессознательное состояние, стрихнин — убивает. По-видимому, у мужчины без пальца было расстройство желудка, его вырвало, часть отравы вышла. Он боролся за жизнь и, видимо, тогда и лишился пальца — у его противника был нож. Как только я исследовал кровь обоих и взял пробу из желудка, мне все стало ясно. Человек без пальца крупнее, у него больше кровоток, поэтому яд его не убил, как нашего второго друга.

Дэнни вспомнил дом 2307, следы рвоты в крови:

— А что насчет укусов на животе?

— Нелюдь, но человек, — сказал Лейман. — Я обнаружил слюну группы 0+ и желудочный сок человека на ранах, но укусы нанесены беспорядочно и перекрывают один другой. Сделать их масштабный слепок невозможно. Однако я сделал слепки следов от трех отдельных зубов. Они слишком велики для человека, такие крупные образцы в судебно-медицинской практике неизвестны. К тому же края укуса рваные и провести идентификацию на предмет сличения с аналогами не представляется возможным. Кроме того, в одной из ран обнаружил кусочек зубного цемента. Он носит зубные протезы, Дэнни. Скорее всего, поверх собственных зубов. Они могут быть стальными или из какого-то синтетического материала. Возможно, для протезов использовались зубы животных. Ими он и рвет тела жертв. Нет, это не человеческие зубы, и, хотя это будет звучать непрофессионально, этот сукин сын тоже, как мне кажется, не человек.

Глава четырнадцатая

Церемонию Эллис Лоу проводил в своем офисе. Мал и Дадли Смит — официальные свидетели. Базз Микс стоит у стола переговоров, правая рука его поднята. Лоу произносит текст присяги:

— Тернер Микс, клянетесь ли вы впредь честно и добросовестно исполнять обязанности следователя по особым делам отдела большого жюри управления окружного прокурора Лос-Анджелеса, соблюдать муниципальные законы, защищать права и собственность граждан города, да поможет вам Бог?

— Клянусь, — отвечает Базз Микс. Лоу вручает ему удостоверение с фотостатом лицензии и жетон управления окружного прокурора. Мал думает: интересно, сколько платит Говард Хьюз этому мерзавцу, наверное не меньше трех тысяч.

Дадли, Микс и Лоу хлопают друг друга по спине. Старые слухи по-прежнему живы, думает Мал: Микс считает его инициатором покушения, после которого Базза отправили на пенсию и которое на самом деле организовал Джек Д., имевший на Микса зуб, пока тот служил в полиции. Пусть думает. Это заставит его сохранять дистанцию, какая только возможна между двумя копами, выполняющими общую работу.

То же и с Дадли. А возможно, и с Лоу.

Мал наблюдает, как троица чокается хрустальными стаканами с «Гленливетом». Он со своим блокнотом сел у дальнего конца стола. Микс и Дадли перебрасываются шутками. Эллис посылает им сердитый взгляд: «Давайте работать». Лоу чуть кивает ему: значит, их распри позади. Мал думает: должен он мне, а получается, что обязан ему я. Он берет ручку и начинает бесцельно рисовать закорючки. В костяшках пульсирует боль. Спорить не приходится: Лоу прав.

После того, что у них произошло с Селестой, он бесцельно мотался на машине по городу, пока рука не начала распухать. Боль становилась нестерпимой, спутав все его безумные планы по примирению с сыном. Он поехал в травмпункт, предъявил свой жетон, и ему оказали особое внимание и медицинскую помощь: сделали укол, от которого от поймал кайф, вытащили из пальцев осколки зубов, очистили раны, зашили их и забинтовали. Позвонил домой и поговорил со Стефаном. Путано рассказал сыну, что Селеста его сильно обидела, что хочет навсегда их разлучить. Мальчик был испуган, огорошен, заикаясь рассказал, что у мамы разбито лицо, но называл его «папой», а кончил словами: «Я люблю тебя».