Город и псы

Между тем, с веток и верхушек деревьев, окрестных и дальних, в тот же миг, безо всякой видимой причины, осыпав под себя лавину снега, к небу поднялась чёрная туча ворон и галок, которая, неистово галдя, повисла над городом. Одновременно, со всех сторон к ним стали присоединяться и другие представители пернатых. Кого здесь только не было, начиная с голубей и воробьёв, и, кончая синицами, снегирями, клестами, свиристелями и дятлами. Все, кому случилось быть очевидцами этого события, могли с удивлением наблюдать в их компании ещё и редких для глаза бородатых и желтоглазых сов – неясытей, а также мохноногих сычей и серых ястребов. Все они слетались с таёжных предместий, быстро и кучно сбиваясь в единое целое так, что небо темнело, на глазах, как при надвигающейся буре. Подвигнутые какой-то неведомой силой, и переполошённые так, словно по ним отработалась армейская гаубица, птицы поначалу кружили над городом беспорядочным хороводом, но потом постепенно стали успокаиваться и приобретать в своих рядах организованность и стройность. При этом их число продолжало увеличиваться чуть ли не в геометрической прогрессии, и вскоре достигло угрожающих размеров. Птицы как будь – то выстраивались в боевые фаланги, плавно опускаясь вниз, и, готовясь к атаке. По-другому это расценить было нельзя. Санитары проехали оставшиеся тридцать или пятьдесят метров, быстро и организованно спешились у подъезда, и с носилками исчезли в его дверном проёме. Через считанные секунды они появились снова, бегом неся носилки, на которых лежала Зинаида Петровна, и, буквально, ввалились в нутро «скорой». Эта их суетливая поспешность пришлась вполне ко времени, так как в следующее мгновение птицы дружно спикировали вниз, выказывая своими действиями явно не дружелюбные намерения, которые вовсе не были обманчивыми. И, словно, в подтверждение этого, они тучей опустились на город, долбя клювами всё, что попадалось им на пути, и, при этом, ещё успевая обильно гадить на головы убегающих прохожих. Крепко досталось и припаркованным во дворах машинам, в одночасье потерявшим не только свой товарный вид, но и значительную часть кузовных аксессуаров в виде лакокрасочного покрытия, а также лобовых и боковых стёкол.

Очень скоро в городе воцарилась настоящая паника: повсюду слышался звон разбитого стекла и крики, спасающихся бегством людей. Кое-где погромыхивали охотничьи ружья и другие виды «огнестрела», находящегося в легальном пользовании горожан. Некоторым из пострадавших требовалась серьёзная медицинская помощь. Наибольшей активностью среди нападавших выделялись вороны, которые неистовствовали вовсю, припоминая людям все беды и обиды, веками сыпавшиеся на их головы. Но зато самыми опасными здесь были крупные хищники: совы и ястребы. Те, развернув веера своих огромных крыльев, без разбора молотили ими всё подряд, подключая, к работе ещё и свои страшные, ороговевшие крючья когтей и клювов.

Первым от эмоционального шока очнулся Рустам Шамильевич. Он рванулся к служебной машине, уже заведённой и прогретой, чуть не сбив с ног самого шофёра, и с силой дёрнул боковую дверцу. Подлетевшая ниоткуда ворона несколько раз прошлась клювом по его непокрытой голове, и он закричал от боли. Его спутникам повезло больше: они отделались несильными шлепками крыльев, и благополучно заняли места рядом с Серёжей, на заднем сиденье. Водитель, громко ругаясь матом, отчаянно «топил» в пол педали сцепления и газа и от волнения тщетно пытался выдернуть на себя рычаг переключения скорости. Наконец, ему это удалось, и машина, лихорадочно дёргаясь, тронулась с места.

Меньше других повезло сотрудникам милиции. Один из них, закрыв голову руками, что-то истошно кричал и звал на помощь другого, сидя по пояс в снегу. Его неотступно атаковала сова, которой охотно ассистировали всё те же вороны. При этом его лицо и руки были порядком залиты кровью. Другой, не смотря на призывные крики о помощи, куда-то бежал, опоясав руками голову и шею, вместо того чтобы просто заскочить в спасительный подъезд. За ним также неотступно вился шлейф из пяти пернатых особей, которые явно не собирались бросать свою затею.

Тем временем, «скорая», петляя и юзя на поворотах, бешено неслась по направлению к КПП, давя на своём пути случайно залетевших под колёса птиц. С её лобового стекла, уже давшего приличную трещину, на капот спадали разноцветные перья и медленно змеились ручейки, парящей на морозе, птичьей крови.

Глава 2 Ронин. Тридцать лет спустя