Город и псы

– Хорошая девушка, – сказал Тощий Игерас. – Судя по твоему рассказу, очень хорошая. Не надо было тебе так про ее тетю.

– Сейчас-то мы с ней ладим, – сказал Ягуар, – но когда мы только поженились и пришли к ней, она мне по морде съездила.

– С характером, надо думать, женщина, – сказал Тощий Игерас. – А где ты женился?

– В Уачо. Священник не хотел нас женить, потому что мы, мол, не объявляли в церкви о помолвке и еще из-за какой-то там белиберды. Пришлось понервничать.

– Представляю себе, – сказал Тощий Игерас.

– Вы же видите, мы женимся тайно, – сказал Ягуар, – и денег у меня почти не осталось. Я не могу ждать еще неделю.

Дверь в ризницу была открыта, и Ягуару поверх лысой макушки священника был виден кусок церковной стены. Серебряные вотивные подношения выделялись на фоне грязной неровной штукатурки. Падре стоял, сложив руки на груди, словно грел ладони в уютных гнездах под мышками; смотрел лукаво и тепло. Тереса рядом с Ягуаром испуганно моргала, губы у нее подрагивали. Вдруг он, всхлипнула.

– Меня такая злость взяла, как увидел, что она плачет! – сказал Ягуар. – Я его тогда сгреб за шею.

– Иди ты! – восхитился Тощий, – Прямо за шею?

– Да, – сказал Ягуар, – у него глаза на лоб полезли от удушья.

– Знаете, сколько венчание стоит? – спросил священник, потирая шею.

– Спасибо, падре, – сказала Тереса, – большое вам спасибо, милый падре.

– Сколько? – спросил Ягуар.

– А сколько у тебя есть? – спросил священник.

– Триста солей, – сказал Ягуар.

– Давай половину, – сказал священник. – Не мне, убогим.

– И он нас поженил, – сказал Ягуар. – Молодцом держался. Купил бутылку вина на свои, мы прямо в ризнице выпили. Тересу немножко повело.

– А что тетка? – спросил Тощий. – Давай уже про тетку, интересно же.

– На следующий день мы вернулись в Лиму и пошли к ней. Я сказал, что мы поженились, и показал ей бумагу от падре. Тут-то она мне и влепила пощечину. Тереса рассердилась, обозвала ее эгоисткой и еще по-всякому. Слово за слово, обе разрыдались. Тетка сказала, мы ее бросим и помрет она одна, как псина бездомная. Я пообещал, что она будет жить с нами. Тогда она успокоилась, позвала соседей и сказала, надо свадьбу-то отпраздновать. Она в общем неплохая. Слегка упертая, но со мной не связывается.

– Я бы со старухой жить не смог, – сказал Тощий Игерас, внезапно утратив интерес к истории Ягуара. – Когда был маленький, жил у бабки, а она была чокнутая. Целыми днями разговаривала сама с собой и гонялась за какими-то курицами, которых и не было на самом деле. Пугала меня до чертиков. Я как старуху вижу, сразу бабку вспоминаю. Я бы так жить не смог, они все с придурью.

– Что будешь теперь делать? – спросил Ягуар.

– Я-то? – удивленно сказал Тощий Игерас. – Не знаю. В данную минуту планирую надраться. А там видно будет. Пройтись хотел. Давно на улице не был.

– Хочешь, – сказал Ягуар, – поживи у меня. Пока осваиваешься.

– Спасибо, – со смехом ответил Тощий Игерас, – Но, по здравом размышлении, лучше не стоит. Говорю же – я со старухами жить не могу. К тому же твоя благоверная вряд ли мне обрадуется. Лучше ей вообще не знать, что я вышел. Как-нибудь загляну к тебе в агентство, сходим выпьем. Обожаю поболтать с друзьями. Но часто нам с тобой видеться ни к чему: ты теперь человек порядочный, а я с порядочными не вожусь.

– От дел не станешь отходить? – спросил Ягуар.

– В смысле – от воровских? – Тощий Игерас скривился. – Думаю, нет. Знаешь почему? Потому что горбатого могила исправит, как говорил Кулепе. Но сейчас мне бы лучше убраться из Лимы.

– Мы же друзья, – сказал Ягуар. – Ты скажи, может, я чем-то помочь могу?

– Еще как можешь, – сказал Тощий. – Расплатись за мою выпивку. У меня ноль на кармане.