Город и ветер

— Что ж, — Тэйон Алория, магистр воздуха и мастер ветров города, медленно улыбнулся, — посмотрим, куда нас заведут наши мечты.

Внутренний голос иронично отметил, что где-то между вчера и сегодня он напрочь потерял способность рассуждать здраво.

«Вот и хорошо», — с чувством полного самоудовлетворения ответил внутреннему голосу Тэйон.

Мечты и мысли. Если…

Людей, употреблявших по отношению к стихиям слово «если», следовало запретить как класс.

Он отпустил свою магию на волю.

Сознание, душа, суть — тот, что назывался Тэйоном Алория, рванулся ввысь, к бурлящим и закручивающимся в дикие спирали облакам. Он чувствовал обрывки своего неудачного заклинания, вызвавшие к жизни этот шторм и всё ещё пронзающие его, подобно паутине. Он чувствовал энергию магических источников, так щедро выплеснутую в небеса и бьющуюся в ветрах, не имеющую иного выхода и пытающуюся найти облегчение в бесчисленных ударах молний. Он чувствовал рвущую магические поля разницу давлений, и дикие сплетения холодных и тёплых воздушных потоков, и бешеную джигу силовых линий.

Этот шторм был безумием. Мощью. Стихией. Яростным слиянием воды и ветра.

Нечего было даже пытаться взять этот шторм под контроль.

Но Тэйон и не пытался. Он просто… стал штормом.

Свобода.

…летящий с воем ураганный ветер…

Свобода.

…бурлящее горбатыми волнами море…

Свобода.

…разрывающий чёрные тучи дождь…

Маг был ветром, потому что был ветром всегда. Маг был морем, потому что в его пальцах жило причудливое ожерелье, наполненное силой самого океана. Маг был тучами и был дождём, и молниями, и громом. Просто потому, что был.

Он не был властен над стихией.

Он был властен над собой.

Щелчком установился контакт с восемью источниками, разбросанными по восьми пределам. Обжигающим потоком хлынула энергия, покидая кипящие тучи, устремляясь к ожидающим её восьми сосудам.

И после трёх суток беспросветной ночи наступило утро.

Волны взмыли в последний раз и разгладились, оставляя лишь ровную, безмятежную морскую гладь. Тучи из клубящихся исчадий тьмы стали дымчато-белыми миражами и исчезли, открывая наливающееся нежной розоватой голубизной рассветное небо. Воздух, только что хлеставший по скалам плетями ураганов, мягко коснулся запрокинутого лица человека, принеся с собой солёный запах утренней свежести.

Маг захлебнулся кровью, закашлялся, привалившись к подлокотнику кресла. Ощутил холодные, затянутые в доспехи руки, пытающиеся его поддержать.

Сунул ей в ладони ожерелье, пробормотав что-то вроде «благодарю» и вновь зашедшись в приступе кашля.

Зрение прояснилось, когда он лежал на спине, лопатками ощущая холодные камни. Бледное, расцвеченное зарёй небо заслонило хмурое лицо и непроницаемую бездну глаз.

— …дурак!

Он мерзко улыбнулся и потерял сознание.

…на крыше башни погоды молодой адепт воздуха без сил рухнул на камни.

…паутина дрогнула, и Ноэханна ди Таэа медленно открыла глаза.

…величественно покачивались стройные ряды взявшихся неизвестно откуда боевых кораблей. Расчётные команды уже взяли под прицел бастионы и пристань, а со шлюпок уже высыпала первая волна десанта.

В великий город Лаэссэ пришёл новый день.

Глава 6

If you can meet with Triumph and Disaster

And treat those two impostors just the same…

—

Если…

…ты сможешь встретиться с триумфом и крушением

Приветствуя их равно равнодушно

В судьбе своей…

Пробуждение после величайшего триумфа в его карьере было… м-мм….

Маги называли это «откатом» или «последействием магических энергий».

Все остальные — похмельем.

Зверским.

Тэйон по-настоящему напивался только один раз в жизни. Было это в далёкой-далёкой молодости, когда юный лэрд впервые прибыл в столицу горного царства и, разумеется, не мог не удрать из-под чуткого надзора старших и не посетить инкогнито «самую настоящую» таверну.

Воспоминания о том вечере у него остались весьма смутные, хотя Тэйон ещё не один раз краснел, встречая над стояками во всех питейных заведениях Халиссы надпись: «Хозяину ветров не наливаем». Благо пробуждение под развалинами злосчастной таверны, разнесённой налетевшим на неё из ниоткуда тайфуном, врезалось в память более чем отчётливо.

И сейчас ощущения казались подозрительно схожими.

Спальня была погружена в блаженный полумрак, но даже слабого мерцания едва тлеющего светильника хватило, чтобы заставить мага зажмуриться, оберегая глаза. Голова нет, «раскалывалась» — слишком слабое слово для описания этого неповторимого ощущения.

Победа. Вершина. Триумф.

Угу.

Так точно.

— Чтоб я ещё раз… Чтоб ещё хоть один проклятый силями раз… — простонал магистр Алория.

На придвинутом к краю кровати табурете стоял стакан с водой и свёрнутый из вощёной бумаги пакетик с каким-то порошком. Подтягиваясь на руках, добрался до вожделенного лекарства, растворил, выпил. Откинулся на подушки, желая лишь одного: умереть.

Постепенно, по мере того как целебная взвесь начала действовать, к нему стала возвращаться способность анализировать ситуацию.