Город и ветер

Магистру воздуха оставалось только кивнуть. И рассеянно вытереть залившую воротник кровь.

Зал Стихии Духа в городской ратуше, где традиционно происходило собрание Полного Совета Лаэссэ, не производил грандиозного впечатления. Он не подавлял, не сбивал с ног, не поражал воображения. Но почему-то даже самый толстокожий варвар, оказавшийся здесь, тут же начинал остро ощущать собственную… неуместность в этих стенах.

Дело было не в размерах — они по сравнению с теми же королевскими приёмными покоями или расположенными в соседнем крыле ониксовыми палатами были довольно скромными. И не в роскошной обстановке — интерьер зала был выдержан в очень сдержанном, подчёркнуто аскетическом стиле. Ничего излишне пышного. Ничего хотя бы отдалённо напоминающего о понятии «вульгарность».

Многоуровневый пол, блестящий полированным мрамором, строил пространство по законам сложной, объёмной геометрии, зрительно увеличивая помещение во много раз. Самый нижний уровень был, разумеется, возле гостевых ворот, самый высокий — в противоположном конце зала, там, где на изгибающемся подковой постаменте царили над всеми собравшимися кресла членов Совета. Изолированность сей привилегированной группы ненавязчиво подчёркивали серые колонны: каменные стрелы, взмывавшие вверх и терявшиеся во тьме невидимого снизу потолка — они создавали одновременно и впечатление открытого пространства, и отдельного «помещения в помещении». Тонкие, лишённые пышных украшений стулья расставлены полукругом, а расположенный в центре «янтарный трон» отличался от остальных лишь тем, что был поднят ещё выше, являясь доминирующей точкой во всём помещении, центром, к которому неизбежно возвращались взгляды и внимание любого входящего сюда.

Тэйон не мог не признать: тот, кто спроектировал Зал Духа, неплохо разбирался в оптических иллюзиях человеческого глаза. И виртуозно этим воспользовался.

Что, впрочем, служило весьма слабым утешением. Сколь бы восхитительно ни было помещение, включить в проект зала заседающих в нём достойных правителей не под силу даже архитектору-магу.

Политическая система Лаэссэ была сложна и запутанна как и история великого города. От седой древности остались лишь смутные легенды, повествующие о Двенадцати и Одном Нарунге, которые заключили Великий Договор и основали в восьмигранном мире мифический город Наруэ. С тех окутанных преданиями времён детище Двенадцати и Одного прошло через множество политических мутаций. Около трёх тысяч лет назад оно разрослось в огромную, простирающуюся на половину известной тогда Паутины Миров империю Лаэ, которая затем как-то умудрилась переродиться в республику. И пала пять столетий назад, когда Лиерт Нарунг Кровавый, опираясь на Академию, устроил переворот, вошедший в историю под поэтическим названием Ночи Поющих Кинжалов, и основал королевство Лаэссэ, став в нём абсолютным монархом.

Созданная им система за последующие столетия претерпела значительные изменения и, хотя и сохранила заложенную реформатором идею равновесия сил, вместо того чтобы лишь поддерживать монарха, присвоила себе почти все его права. В сегодняшнем Лаэссэ «царствовал» Совет, а это, учитывая хроническую ненависть его членов друг к другу, означало, что не царствовал вообще никто.

Однако, как бы ни обстояли дела на самом деле, для чужаков лаэссэйцы всегда готовы были представить впечатляющее зрелище.

Шаэтанна Нарунг сидела на своём «троне», напряжённо выпрямив спину и вскинув подбородок, и её присутствие, казалось, заполняло всё помещение, отражалось от стен, заставляло всех остальных неосознанно признавать её самым сильным (ну, по крайней мере, нервным) зверем в стае. Весьма существенное достижение, учитывая, что девочка физически была раза в два, если не в три слабее любого из «своих» советников. И то, что за её креслом возвышалась пара внушительного сложения военно-морских офицеров (не королевских гвардейцев!) в янтарных цветах королевского дома, не играло в этом особой роли. Тэйон был впечатлён. То ли адмирал д’Алория всё-таки успела преподать своей воспитаннице несколько уроков на тему «харизма и лидер в кризисной ситуации», то ли это природный талант. В любом случае эффект оказался действенным. Даже если кто-то и был склонен паниковать или поджимать хвост, то делать это в присутствии её величества (высочества?) было чрезвычайно затруднительно.