Город и звезды [сборник]

Получасом позже агент Планетарной разведки на собственной своей шкуре познавал разницу между быстрым, плавным бегом монорельса и тракторной болтанкой. Постепенно он привык к головокружительным подъемам, которые с легким сердцем брал водитель, и перестал раскаиваться, что по собственной своей воле напросился в эту поездку. Кроме него и двоих водителей в тракторе находился и главный врач Обсерватории, желавший как можно скорее взять у пострадавших кровь на анализ и сделать им уколы.

Завершение экспедиции было лишено какой-либо драматичности; взобравшись на перевал, спасатели сразу же связались с идущими навстречу астрономами. Через пятнадцать минут на горизонте показались крошечные фигурки; вся церемония встречи ограничилась крепкими до боли рукопожатиями.

Был организован небольшой привал, чтобы дать врачу возможность спокойно заняться своими делами.

— Следующую неделю вы проведете в постели, — сообщил он Уилеру, изучив результаты анализов, — но в общем, ничего страшного.

— А я? — поинтересовался Джеймисон.

— С вами все в порядке, доза совсем маленькая. Хватит и пары дней.

— Оно того стоило, — с преувеличенной жизнерадостностью сообщил Уилер. — Армагеддон из первого ряда партера — да за такое что хочешь отдать можно.

Но первой, немного истерической реакции на ободряющее сообщение врача хватило ненадолго.

— А что там говорят по радио? — В голосе астронома звучала озабоченность. — Были еще какие-нибудь атаки?

— Нет, — покачал головой Садлер. — Федерация нигде больше не нападала и вряд ли сможет в будущем. Но главной своей цели она достигла — помешала нам использовать эту шахту. Так что дальше все в руках политиков.

— Послушай, — прищурился Джеймисон, — а ты-то что здесь делаешь?

— Все то же самое, — улыбнулся Садлер. — Расследую ваши обсерваторские дела. Только, как бы это сказать, в более широком плане, чем это считалось.

— А ты, случаем, не радиорепортер? — с подозрением спросил Уилер.

— Ну… не совсем. Я бы предпочел…

— Понимаю, — перебил его Джеймисон. — Ты имеешь какое-то отношение к органам безопасности. Ну, тогда все в порядке.

Понимаешь, раздраженно покосился на него Садлер, ну и понимай себе потихоньку, а вслух орать нечего. Ну что у этого парня за способность ставить людей в неприятное положение?!

— Это не имеет значения, — сказал он вслух. — Но мне нужно составить подробный доклад обо всем, что там происходило. Ведь вы единственные живые свидетели, если не считать команды третьего корабля Федерации.

— Чего и следовало ожидать, — кивнул Джеймисон. — Так значит, «Проект Тор» уничтожен вчистую?

— Да, но и он выполнил свою задачу.

— Задача задачей, а вот они все погибли, и Стеффансон, и остальные. Если бы не я, он бы, возможно, остался в живых.

— Профессор Стеффансон знал, на что идет, — сухо бросил Садлер, — и сам сделал свой выбор, никто его не принуждал.

(Да, не очень-то удобный получится из этого упрямого астронома герой.)

Следующие тридцать минут, пока возвращающийся домой трактор перебирался через горы, он расспрашивал Уилера. Издалека, с одной точки зрения и без всяких приборов молодой астроном видел совсем не много, однако когда сидящие где-то там на Земле штабные генералы будут ставить свой посмертный диагноз, даже эта ограниченная информация окажется бесценной.

— А вот чего я совсем не понимаю, — заключил Уилер, — так это того оружия, которым крепость уничтожила первый корабль. Похоже на какой-то луч, но это же невозможно. Лучей, видимых в вакууме, не бывает. И почему его использовали только один раз? А вот ты — ты что-нибудь об этом знаешь?

— Боюсь, что нет, — с невиннейшим видом соврал Садлер.

Как раз это оружие — в отличие от остального оснащения крепости — он представлял себе очень хорошо. Струя расплавленного металла, брошенная в пространство самыми мощными из когда-либо построенных электромагнитов и летящая со скоростью сотен километров в секунду, — ее и вправду легко принять за мгновенный проблеск светового луча. И он знал, что это оружие ближнего боя, способное пробивать защитные поля, отражающие любой метательный снаряд. Применимо оно только при идеальных условиях, а для перезарядки гигантских конденсаторов, питающих магниты, требуется много минут.

Но пускай ребята разберутся сами; вряд ли у них уйдет на это слишком много времени — раскинут мозгами, и все станет ясно.

Трактор осторожно сползал с крутого склона, на горизонте уже показались решетчатые фермы телескопов. Совсем, подумал Садлер, как две фабричные трубы, одетые в леса. Несмотря на всю краткость своего пребывания на Луне, он успел проникнуться к этим огромным приборам нежностью, они стали для него — как и для любого сотрудника Обсерватории — личностями. И он вполне понимал, почему так тревожатся астрономы за свои исполинские глаза, заглядывающие в самые глубины пространства, на расстояния в сотни миллиардов световых лет.