Город ящеров (СИ)

После того, как ящерр появился на «Станции 5», моя потребность в чистом воздухе и вылазках окрепла. В те дни я увидела больше солнца, чем за всю сознательную жизнь.

Лес, горы, утренняя роса — одна только мысль об этом наполняла тело сладкой истомой.

Лекс-Ка, скрипя ручкой, лично подписал приказ о разрешении покидать «Станцию 5» почти в любое время — моя награда за поимку судьи. Невелика награда, если подумать.

***

Дорога занимала не так уж много времени — тридцать минут по магистрали, не считая момента, отведённого для конспирации. Собственно, на это и уходило почти всё время — замести следы, выехать со станции, не привлекая внимания. Раньше на мои вылазки смотрели косо, но с повышением статуса успокоились. Ещё и Глава куда-то уехал, так что я, ощущая полную свободу действий, нагло пренебрегала правилами безопасности и каждый день выбиралась к своему любимому месту.

Я садилась на поваленное дерево почти на краю обрыва, куталась в тёплую одежду и любовалась самым красивым пейзажем в мире — лес, лес, лес, а далеко, на линии горизонта — ещё не погасшие огни Гнезда. Мне казалось, даже в этой маленькой яркой точке я могу рассмотреть свечение, издаваемое Маятником. Бред, конечно, но я верила. Пила кофе, подшучивала над собой и верила.

Наша станция была одной из самых защищённых. Всего их осталось не так уж много — семнадцать на нашем континенте, ещё около тридцати разбросаны по остальным материкам. А ведь не так давно мы заселяли всю планету.

Раньше, в самом начале порабощения планеты, станций было больше, но ящерры очень быстро находили наши убежища, а землян превращали в безвольных рабов. В лучшем случае — поваров, уборщиков, строителей или танцовщиц.

А в худшем — любовниц. Красивые девушки, как и в древние времена, становились разменным товаром. Только гораздо более дешёвым и потому доступным. Иногда их обучали разным видам спорта и делали из этого шоу. В том же Мыслите, поговаривают, один из судей выкупил полгорода и начал устраивать там соревнования, посмотреть на которые приезжают со всего мира.

Ненавижу!

***

Несколько лет назад у меня состоялся интересный разговор с Годо — он отвечал за нашу систему безопасности и, в общем-то, имел довольно высокий статус на станции, но, казалось, не замечал этого. Этот человек вообще редко что-либо замечал — его внимание полностью было отдано компьютерам.

Годо не любил визуализаторы, считал их игрушками для детей. Не признавал планшетников. Работал с самой обычной клавиатурой и старыми мониторами-«жидкарями».

Внешне этот парень напоминал подростка, шалопая и баламута. И лишь мимика, движения, короткие реплики, которые он извлекал из себя, отрываясь от экрана, выдавали в нём нечто большее…

В один из вечеров, когда пришла моя очередь дежурить, я попала в его смотровую комнату. Там было темно, и в этом непроглядном мраке мигали два источника света — включённый экран… и его глаза.

Годо был чем-то огорчён. Он остервенело молотил пальцами по двум клавиатурам одновременно, а потом вдруг рухнул на них, разбив лоб. Я не могла разобрать, что он выкрикивал, но понимала: человеку плохо, и я здесь — гость нежеланный. Уже собиралась уходить, почти нажала на кнопку, открывающую дверь, когда послышался тонкий голос:

— Ты ведь воспитанница Виры, не так ли?.. Вени… лакриме?

— Вообще-то Лин. Просто Лин.

Он улыбнулся непонятно чему. Годо пытался казаться спокойным, но огорчение явно читалось на его лице…

— Тебя должны называть Лакриме… Только такое сокращение и может считаться правильным. Что такое Лин? Не имя — просто звук.