Город Х

Шагая на каблуках по пустому в вечерний час коридору, Радка думала о том, что лучше так ему и скажет – «спасибо за подарки. Но ты не в моем вкусе». Обидится? Не должен. Шуты не обижаются, они просто пробуют всех женщин наобум – авось, какая-нибудь поддастся. В крайнем случае, если обидится, можно поцеловаться. Спать с ним? Ни за что.

И вообще, она недолго. Вышла на пять минут. Спустя мгновение ока уже опять будет в комнате.

Еще никогда в жизни она не видела, чтобы при виде нее так откровенно поднимался член. Добротный член, толстый. И еще никогда на нее так не смотрели – как на кусок самого лакомого в мире пирога.

Свен едва ни капал слюной.

– Вот это женчина! Королева. Вишь, что ты со мной творишь?

Борода приблизился к ней вплотную, и Радка автоматически отметила, что не такой уж он и низкий – «недогном». Как раз по росту, когда она на каблуках, и, значит, выше, когда она без обуви. Явившийся на свидание ухажер пах немного виски, немного сигаретным дымом и сильно возбуждением. Так сильно, что ее сносила аура «иди ко мне, сделаю тебе сладко».

– У-у-у, девочки мои, дай я их поцелую.

– Так, давай без рукоприкладства, – заявила она повелительно, и Свен, уже тянувшийся лицом к ее грудям, лишь почмокал губами.

– А как насчет губоприкладства?

– И без него.

– А языкоприкладства? Лизать буду нежно, закачаешься.

Она уже качалась. Собиралась говорить с ним на серьезные темы, а сама будто плавала в чужом сексуальном дурмане.

– Мистер…

– Ульрикссон. Для тебя – Свен. Свин. Хоть Пушок – лишь бы пала на мое обаяние.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить.

– Ну-ка?

– О том, что я ни на чье обаяние падать не собираюсь.

– М-м-м. Да ты просто не знаешь, как нам вместе будет хорошо.

Он, кажется, ее слушал и не слышал. Сумеречный сад, прогретый за день воздух, тишина заднего двора; из чьего-то окна бубнил телевизор.

– Послушай, за подарки тебе спасибо…

– Поцелуешь?

Свен был к ней так близко, что едва касался ее своей вставшей елдой. Он будто бы даже танцевал перед ней, водил туда-сюда своими бедрами, словно уже качал Радку на своих волнах. Пока что он держал руки при себе, но, она была уверена, ненадолго. И потому говорить предстояло быстро и по существу. С таким вообще не поговоришь.

– Не видишь, что ли? Не пара мы.

– Да ну? У тебя щелочка, у меня сосисочка. У тебя сисечки, у меня ладошки. Очень даже подходим. Давай скользну тебе внутрь хотя бы шишечкой.

Радку продолжало сносить – Свен был напорист. Не словами даже, но какой-то невидимой мужской силой. Его возбуждение против воли передавалось ей, а возбуждение было сильным – черт, зря не выпила сегодня таблетку.

– Какую… шишечку? Блин, я сюда вышла, чтобы сказать, что не надо мне подарков. Я ищу человека культурного, воспитанного и утонченного.

– А нашла чуток невоспитанного и утолщенного. Но стихи тебе читать обещаю.

Он напирал. Вдруг положил большие ладони ей на плечи, притянул ближе, уперся-таки горячим членом ей в пуп. Поправил его таким образом, чтобы тот проскользнул ей между ног, принялся пластично двигаться взад-вперед.

– Эй…

– Горяченькая уже, скользкая, я чувствую…

– Ты что себе позволяешь?

– Что хочу. Давай, просто поцелуй меня. Не понравится, остановишь.

– И ты остановишься?

– Зуб даю.

Незаметно, пока Радка отступала, ее прижали спиной к шершавому древесному стволу, окольцевали руками.

Она вывернулась, но ее удержали за руку, и они поменялись местами – Свен у дерева, она прижата к Свену. И наглый член никуда не делся, так и толкался между ее ногами, выискивая вход в «щелочку».

– Послушай…

– Один поцелуй…

Она трепыхалась, но бессильно, как бабочка, уже наглотавшаяся дурманящего нектара. И – Создатель, помоги – она действительно текла, как последняя сучка. А (И) виноват в этом наглый и чертовски сексуальный Борода.

– Не вздумай мне вставлять…

Но он уже почти вставил. Он тыкался своей горячей головней так близко к цели, что Радка вдруг поняла, что сейчас сама «подгонит» ее туда, куда надо.

– Поцелуй… Один…

«Один поцелуй можно, – мелькнула в голове обтекаемая мысль. – И даже если не только поцелуй, – неожиданно подумала Радка, – то это ведь тоже… ничего страшного?»

И она позволила ему прижать себя, обнять, поцеловать.

Боги, а целоваться Свен умел – нежно, вкусно, неторопливо. Он то покусывал ее губы, то вдруг проникал своим языком между ее губами и сладострастно мычал. Он возбуждался так очевидно, что Радку сносило. Ее сносило от ощущения, как нежно жамкают мужские руки ее груди, как рядом-рядом с целью скользит наглая головка…

– Все, поцеловались… – она пыталась отпрянуть. – Хватит, тебе от меня только секс и нужен…

– А если не только?

Елда нашла-таки вход и вдруг протиснулась ей во влажный вход, как к себе домой.

Радка дернулась – разом и безудержно нахлынула сладкая истома, – но соскочить ей не дали.

– Думаешь, я несерьезный? – тихонько шептали в ухо, пока нежно «наяривали», проникая с каждым толчком все глубже.

– Ты – наглый… пошлый… клоун…