Город Хищников (СИ)

Сейчас я могла только слышать его. Все внимание уделялось постепенно прорисовывавшимся чертам лица человека. И вот форма машиниста приобретала четкость и цвет. Мужчине оказалось на вид не более лет тридцати. Со слов Даниила, друг его, рассказавший историю о призрачной станции, уже был давно на пенсии. А значит, времени в действительности прошло немало. Человек не мог выжить. На вопрос Бена я кивнула и устремила взгляд вдаль, по коридору, куда в теории мог побежать человек, спасаясь бегством. Вряд ли он вообще осознавал, куда попал. Фантом стал искривляться, переносясь резкими движениями все дальше, как если бы я смотрела заторможенное воспроизведение видео. Вот машинист бежал, искривляя рот в крике и словно бы отбиваясь от чего-то, прыгавшего на него со стен. Я помчалась следом за фантомом:

— Туда! — указала пальцем коллегам.

Фантом появился вовремя. Как раз тут начиналась первая развилка — тоннели уходили в разные стороны. Однако, долго следовать не вышло — физическая подготовка хромала. Остановилась, переводя дыхание и осознавая одну вещь — бежать смысла не было. Фантомы останутся на месте и через пять минут, и через пол часа. Машинист испытывал слишком сильные эмоции, их не стерли года. Отдышавшись, проводила глазами цепочку из фантомов. Если двигаться вперед, то она словно бы оживала, показывая побег человека в действии. А в данный момент, она будто бы замерла во времени. Ушла в реальный мир, чтобы задать несколько вопросов. Рядом с моим лицом, на ладони Даниила, танцевало пламя, освещая одновременно темный тоннель.

— Как действуют страгеры на человека? — первое, о чем я решилась спросить у «местного».

— Страгеры — надуманные страхи. — спокойно объяснял черт. — Они становятся реальными только если живое существо боится. И причинить вред могут лишь психологический.

— А напасть?

— Они могут напугать таким образом, — кивнул Даниил, — а человек при этом почувствует даже физический контакт, если сильно испугается.

— Бедный машинист, — покачала головой я, — фантом движется в ту сторону, — указала я коллегам. Он оставил сильный след благодаря страху.

— Движение фантома? — изумился Бенедикт. — Ты увидела фантом в движении?

Я задумчиво кивнула, продолжив шагать по коридору, коллеги последовали.

— Твой дар прогрессирует, — довольно заметил Бенедикт, — с каждым новым заданием, когда тебе приходится использовать дар медиума.

Над сказанным я решила поразмышлять позднее, наблюдая по ходу за цепочкой фантомов. Она уходила далеко вперед, а то, что оставалось позади, тут же рассеивалось. Погружение в тонкие материи и слежка за перемещающейся фигурой прошлого позволили мне позабыть о фобиях. То, что страгеры никуда не делись, поглядывая любопытными глазками из-за пещерных проемов, я ощущала где-то на краю сознания. Но цель сейчас забрала все мои мысли и переживания. Полупрозрачная фигура машиниста петляла по каменным коридорам, пытаясь оторваться от жутких тварей, которые могли бы не причинить вреда человеку, если бы он только знал, что нельзя было бояться. Растерянное ничего не понимающее лицо фантома исказилось ужасом, и вот уже через какое-то краткое время в глазах человека читалось безумие. Шаги замедлились, волосы все еще молодого мужчины местами покрылись сединой. Черты лица заострились. Он продолжал бежать, но уже ни от кого не спасаясь. Разум потерял ниточку, соединяющую с реальностью, человек сходил с ума. Затем он брел, немного пошатываясь. Под глазами нарисовались мелкие морщинки, взгляд ничего не выражал. Он просто двигался вперед, уже не обращая внимания на то, что его перестали преследовать жуткие существа. Они потеряли интерес к человеку, не испытывающему такие громкие вкусные эмоции. Для них он стал таким же камнем, как и все вокруг. Количество фантомов уменьшилось, цепочка прервалась. Машинист, внешность которого стала практически неузнаваемой, ведь он постарел сразу на несколько десятилетий в краткий срок, просто опустился на каменный пол, уперевшись затылком о стену пещерного коридора. И так остался недвижим до конца своей короткой жизни. Все, что от него осталось — форма и угасший фонарь. Орхиус подцепил одежду двумя пальцами и угрюмо констатировал:

— Не позавидуешь этому человеку. Так себе жизнь у него завершилась. И, самое главное, заслужил ли он такую участь?

— Жалеешь человека? — не отрываясь от увиденной картины, спросил Бенедикт. Ему тоже было не по себе. Хотя на свою жизнь и посмертие он многого насмотрелся.

— Человек- не человек, а справедливость должна быть хоть какая-то, — задумчиво проговорил Орхиус, сам дивясь своим словам. Раньше он сам бы над ними первый посмеялся. Справедливость? Что за бессмысленное понятие?

У меня навернулись слезы, тонкими струйками стекая с щек. Ведь так не должно было случиться! Почему человек сел в тот поезд? Зачем рискнул своей жизнью? Ведь должно же быть внутри предчувствие опасности, присущее каждому. Горечь застилала глаза от несправедливости случившегося.