Город Хищников (СИ)

— И что?! — Орхиус ударил кулаками по барной стойке, вышло изящно. Просто иллюзия буквально сочилась привлекательностью и сексуальностью, чтобы призрак ни делал. — Я устал от этого мужика! Он мне проходу не дает!

— Кто? — спросила Лайма и обернулась назад вместе с блондинкой.

Там им в ответ помахал рукой Дарен. Знаки внимания он оказывал только Орхиусу, не подпуская к нему других кандидатов лишь своим присутствием рядом.

Лайма поперхнулась, а затем звонко расхохоталась.

— Ты хоть знаешь, кого подцепил, Орхиус?

Орхиус хищно взглянул на Лайму. Он не стал интересоваться, как тэйа из прошлого оказалась в клубе, в настоящем. Его даже не волновал тот факт, что женщина увидела его сквозь иллюзию. Орхиуса занимало лишь одно — как отделаться от назойливого внимания.

А вот у Бена имелось на эту ситуацию другое мнение, поэтому он уточнил:

— Мне показалось, или этот бандюган играет ключевую роль в присоединении кланов к Сеятелям?

— Не показалось, — ответила Лайма, — от него будет зависеть, войдут ли в клан Сеятелей смерти другие крупные кланы.

Бенедикт многозначительно улыбнулся Орхиусу, и тот скривился:

— Ну уж нет! И не просите!

— Ты — агент, Орхиус. А им на что только не приходится идти, чтобы справиться с задачей. — парировал Бенедикт

Бен взглянул на сцену, где представление уже завершалось, на Орхиуса, который уже догадывался, что придумал гадкий старый вампир, краснея, как самая настоящая девица.

— Ооо, вот на это я бы посмотрела с удовольствием, — Лайма подмигнула, широко улыбнувшись.

— Идем! — Бенедикт ухватил упирающегося Орхиуса за руку, потащив к сцене. — С меня иллюзия, с тебя танцы.

— Я не стану танцевать!

— Станешь, тебе ещё девятьсот девяносто лет служить, забыл?

— Девятьсот восемьдесят девять и пять месяцев

— Я бы на твоем месте не дни считал, а придумывал, как соблазнить Дарена настолько, чтобы он забыл как спать и дышать.

— Я не буду танцевать…

Под бурные аплодисменты маги завершили свое представление. Полилась спокойная мелодичная музыка. Гости принялись обсуждать перспективы вступления в клан Сеятелей смерти.

Главы кланов, ставшие частью большой криминальной семьи, прикидывали все возможные способы развития войны с Миротворцами.

Однако, Дарен иль Феррандо все ещё колебался сделать выбор. Он даже больше склонялся на сторону врага хозяина города. Хоть Миротворцы и потеряли несколько старейшин, но в ряду выживших остался один из самых скрытных магов. Дарен знал, что в братстве выделялось четыре сильнейших старейшины. Трое из них погибли, включая самого главу. Феррандо, как не пытался выяснить личность выжившего по своим связям, не смог. Значит, тот маг очень непрост. И как бы не нарваться на мину, подписав договор с Сеятелями.

Дарен осмотрел публику в поисках прекрасной незнакомки, чье имя он так не услышал. Блондинка с обворожительными глазами и шикарной фигурой никак не выходила из его головы. Для себя иль Феррандо решил, что непременно добьется её расположения. Или, по крайней мере, заберет её в свои апартаменты на недельку-другую. Хороша — бесовка. И с характером, все, как он любит.

Музыка неожиданно оборвалась, а сцена замерцала россыпью розовых и золотых огней, которые, как фонарики, плавно поднимались вверх. В клубе погасло основное освещение, создался приятый и уютный полумрак. И теперь атмосфера наполнилась нотками таинственности, предвкушения чего-то крайне невероятного.

Гости окружили сцену, Дарен присоединился.

Все-таки хозяин города не поскупился на вечер, и это учитывая, что не все присутствующие присоединятся к нему, и кто-то даже станет его врагом в ближайшем будущем.

Полилась музыка, прекрасная, напоминающая трели птиц и журчание ручья, распускающиеся подснежники. Дарену показалось, что он почувствовал запахи весны. Он даже вздохнул полной грудью, чтобы понять, что он не ошибся. Обратил внимание на публику, завороженно прислушивающуюся к мелодии.

Однако, умиротворение в душе иль Феррандо длилось совсем недолго, потому что на сцену вышла та самая прекрасная незнакомка. Сердце забилось втрое чаще. Дарен и не заметил, как подлетел к сцене, растолкав других зрителей.

Иллюзорная занавесь, напоминающая миллиарды созвездий, мерцающих сапфирами, сомкнулась за спиной златокудрой женщины. Красавица ассоциировалась с небожительницей. Никак не человеком. Разве человек может быть столь изящным, бесподобным в своем совершенстве? А то, как богиня держала в руках скрипку? Уму не постижимо! Дарен никогда ещё не слышал столь виртуозной игры.

— Моя богиня, она, наверняка, эльфийка, — прошептал Дарен, наблюдая, как плавно движется смычок по струнам, делая музыку трепетной, трогательной, — она чувственна. Разве человек так может?

Девушка взглянула на публику остро, хищно улыбнулась, обнажив белый зубы, и сделала резкий выпад смычком, изменив музыку. Темп нарастал, разжигая в сердцах слушателей азарт, предвкушение. Музыка захватила в плен аудиторию и не отпускала.

Позади богини вспыхнуло пламя, которое в такт искусной мелодии, плясало, вспыхивало, искрилось.