Город Хищников (СИ)

На этом мы оставили место, где демон упокоил целое племя, молча переваривая случившееся. Тэйа перестала пререкаться с Лимасом. Увиденное травмировало ее до глубины души. В глазах её горела жажда мести, а в сердце поселилась решимость найти душегуба. Воин хээту лишь внешне казался спокойным. Погибли не феи хээту, но печальное событие затронуло и его. Как бы не враждовали племена между собой, он осознавал, что невинные феи превратились в пепел ради развлечения какого-то огненного демона.

Горько было думать о тэйа, которым не повезло встретиться с миротворцем. Похоже, и нам предстояло с ним сражаться. Даже сложно было представить, каким нужно быть чудовищем, чтобы сотворить такое.

Дарк стал угрюмым, как никогда. Обычно такое настроение свойственно Бенедикту. Сейчас они словно бы поменялись ролями. Дарквуд, как оборотень, должно быть, чувствовал опасность острее меня.

Я перешла в мир тонких материй, осмотрев лес теперь иным зрением. Та самая тропа, которой нас вела тэйа, отделялась с двух сторон тонкой сеткой полотна. Значит, сейчас мы были сокрыты от другого мира. Интересно было посмотреть на этот коридор снаружи, чтобы понять, смогу ли я распознать идущих по тропе сквозь тонкие материи. Еще возникал вопрос, зачем племени тэйа нужен подобный коридор. Возможно, он простирался не только по землям темных фей, но и имел продолжение во владениях хээту. Не зря же шпионку не заметили вплоть до того времени, как она оказалась в храме королевы Розалин. Получалось, сейчас тэйа раскрывала нечто вроде государственной тайны. Наверняка, Лимас доложит об этом. Наверняка, Розалин неспроста выдала шпионку в качестве сопровождающей. Хотели знать лазейки. Если тропа так же простиралась и по землям леприконов, у нас был шанс пройти незамеченными вплоть до самого святилища.

— Этот полог невидимости совершенно неидеален, коллега, — Бенедикт поравнялся со мной, рассматривая сетчатые узоры.

— Что вы имеете ввиду?

— Я бы тут еще несколько темно-колдовских рун задействовал. Если кто-то вступит на тропу, то легко сможет заметить нас. Руны же способны накладывать иллюзии искажения пространства.

— В таком случае, как бы близко не оказался человек или фея, он не сможет вступить на тропу. — завершила я мысль детектива.

— Даже не думайте! — у темной феи, очевидно, острый слух. — Колдовство тэйа заметит сразу. Тем более темное. У нас в племени есть сильные колдуны.

— Но защиту на тропу они не удосужились поставить, — Бен продолжал придираться, — сдается мне, колдуны ваши не так уж и сильны.

— Что ты о них знаешь, вампир? — огрызнулась тэйа. — Нашу магию питает артефакт вечности. Мы ничуть не слабее хээту. Воины тэйа по силе не уступают воинам их племени. А колдуны — это особая каста.

— Где были ваши колдуны, когда сожгли племя? — Бен явно нарывался на конфликт, чем удивил меня изрядно. — Если бы они поставили на лес нормальную защиту, то демон не смог бы так просто прорваться на ваши земли.

— Их осталось не так много, — внезапно призналась тэйа, опустив голову, — большинство уже многолетние старики. Они прожили несколько поколений. Дар постепенно покидает их. А новые колдуны уже давно не рождаются.

— Поняяятно, — протянул Бен, — так я и знал. Накопители начали терять свою силу далеко до настоящего времени. Рано или поздно магическим расам придется выживать без них, ведь артефакты потеряют свою ценность.

— В любом случае, даже если у вас есть способ сделать тропу безопаснее, сейчас это делать нельзя. — заключила тэйа, — это риск.

— Но, если тэйа уже почувствовали снижение магических свойств артефакта, хээту тоже должны об этом знать, — изрекла я предположение.

— Они об этом знают, — тихо проговорил Лимас, — но сейчас силы накопителя достаточно, чтобы сохранять баланс.

— Достаточно, чтобы привлечь охотников за дармовой силой, — продолжил Бенедикт, взглянув на иллюзорного пирата.

— Все так, — кивнул хозяин Скитальца, — однако, чем слабее накопитель, тем проще его заполучить, а затем использовать в своих целях.

— Если артефакт, дарующий вечность, украл кто-то из миротворцев, то это может объяснить расцвет их могущества в прошлом. А также желание заполучить остальные артефакты в настоящем. Ведь дармовая сила со временем исчезает. Если же собрать все накопители силы вместе, то могущество клана станет незыблемым еще на тысячелетия. — заключил Бенедикт. — В таком случае они точно верят в то, что накопители объединятся, став единым артефактом.

— А что насчет Сеятелей смерти? — призадумалась я. — Чем обуславливается их появление на шахматной доске?

— Их никто не знает в лицо, — перечислял Бен, — их наемники очень аккуратны, они не убивают ради развлечения, следуют строим правилам, их город — Город Хищников место сбора всех криминальных авторитетов, что позволяет им налаживать связи. И главное, положение города никто не может найти. Есть предположение, что хозяин Хищников владеет не менее слабым артефактом, нежели дарующий вечность.

— Все путанее некуда, — тихо проговорил бледный Фэрхуа.