Город. Хроника осады

Волшебство Симерийского царства переживает сильный упадок. И если боевые маги еще способны запустить в мишень нечто смертоубийственно-фееричное, остальные отрасли отстают еще более глобальными темпами. Лекари спускаются на уровень травников-знахарей. Архаичная страна, в прошлом опирающаяся на тайные знания, трудно приспосабливается. Изолированная от знаний и наук запада, только сейчас пытается освоить новое слово "медицина". Не удивительно если доморощенные дипломированные колдуны и еще менее компетентные врачи-самоучки лишь еще больше наносят вред бедной девочке.

Ольга приводит гостя в охотничий зал. Точная копия тысяч подобных, во множестве изобилующая трофеями, теша самолюбие хозяев. Но цель девушки не похвалится точными выстрелами в безоружную дичь.

– Мой брат учится в Стэнтонском университете, – девушка и мужчина оказываются около стенда с самым разнообразным оружием. – Не буду говорить, каких усилий стоило переправить это через границу.

В руках Швецова оказывается охотничье ружье, очень необычной и непривычной конструкции. Руки военного однако довольно быстро адаптируются. Замок оружия нужно не откидывать, как в армейских винтовках Симерии, а оттягивать при помощи рычага. Внутри же оказывается…

– Пять патронов, – не в силах сдержать вздоха удивления подполковник.

– И это лишь, осмелюсь напомнить, охотничье ружье.

Чем же тогда владеют военные Готии? Насколько на самом деле отстает от соседа Симерия? Нет, наверняка образцы подобного оружия попали в руки царским инженерам. Беда в другом. Мощности экономики хватило лишь переделать ветхие дульнозарядные мушкеты под унитарный патрон. Создать новую винтовку с нуля и полностью перевооружить корпуса страна будет не в силах еще много лет.

"А что если правда? – точит червь сомнения. – Что если война с Готией вовсе не миф, а грядущая перспектива?"

Масштабы катастрофы невообразимы. Если царство уступает в личном огнестрельном оружии, что говорить о более сложной технике? Пулеметы, танки.

– Господин Алексей, – привлекает внимание Ольга, с надеждой смотря на солдата, – защитите город.

Глава 4. Страх и безысходность

Симерийское царство.

Ольхово. 27 мая 1853 г. Ок. 3-30

(24 дня до часа Х)

Что может быть хуже испорченного воскресного покоя. Особенно во все еще скованные тьмой предрассветные часы, когда сон особенно сладок. Бодрствующий патруль решает разделить участь со всем городом. Улицу оглашают громкие, трудно различимые голоса, щедро сдабриваемые хохотом. Звенит разлетающаяся в дребезги бутылка.

Догорающий огарок свечи уличного фонаря вырывает у темени лишь небольшой участок. Никто не озабочивается поддерживать освещение импровизированной воинской части. Большое здание лежит уснувшим монстром, едва очерчивая под звездами хаотично нагроможденные контуры зданий и недостроенных цехов.

– Ну что там? – раздается едва различимый, преисполненный спиртовыми парами голос. – Все допили?

– Нее-а, – гогоча отвечает второй. – Тут еще пару капель…ик…осталось.

На освященный пятачок вываливается нечто напоминающее солдат. С трудом волоча ноги, цепляясь друг за друга и постоянно спотыкаясь идут двое. Остановившись у фонаря, действительно цедят из бутылки капли, споря и толкаясь.

– А Петька где потерялся? – говорит один, мутными глазами глядя, как товарищ слизывает с пальца только добытый нектар.

– А Петька тут! – вышеназванный пугает округу громким, лающим голосом.

Боец совсем не способен стоять на ногах, уподобившись собаке ползая на карачках.

– Ты карабин где потерял, дурья башка? – смеются драгуны.

Петр недоуменно смотрит за пустую спину, при этом закручивая целый круг. В этот момент около стены заводского блока раздается шум. Чьи-то неосторожные движения задевают консервную банку. Протяжно верещит испуганная кошка.

– Там есть кто-то, – мямлит один из кавалеристов, трясущейся рукой пытаясь загнать патрон в патронник.

Трудно поверить как, но пьянчуги даже в таком состоянии улавливают едва различимый звук. Размытый человеческий силуэт отделяется от груды мусора и кирпичей, пригибаясь бросаясь прочь. Щелчок взводимого курка. Грохот выстрела.

– Это называется разместим с удобствами.

Григорий вместе с Вячеславом вышагивают очередной круг у солдатских жилищ. Не особо впрочем смотря по округе, скорее ноги размять и время убить. Следить за порядком не способны даже офицеры, что с караульных взять. Пьяная джигитовка по улицам и бесцельная стрельба потехи ради начинается ближе к закату и не унимается даже сейчас.

– Вроде не в горах давно и не в казарме, – продолжает жаловаться на жизнь недовольный Гриша, – а спим все равно, что в хлеву.

Он досадливо сплевывает. В заводских и складских зданиях конечно никто не озабочивается о солдатском благе. Мешки, что самостоятельно приходится набивать травой и размещаться на бетонном полу. Более того в цехах где недостроенная, где проваленная крыша. Все жутко мучаются от сквозняков и охают на поясницу.