Город. Хроника осады

– Вы еще и удивляетесь, князь? – всплескивает руками дежурный. – А вот я удивляюсь, когда они не ломаются. Хотя, – он задумывается, почесывая щетину, – может и обрыв.

– Давай схожу, – Шамиль как-то нервничает, странное чувство появляется в груди. – Сам, по-тихому.

– Не глупите, – Владимир резко вскакивает, натягивает помятый китель и воюет с застежками сабли и револьвера на поясе. – Возьмите Данилова.

Отряд в спешном порядке выдвигается из крепости. Пять человек смены, двое людей из разведки Сусоева. Не смотря на летнее время ночью в здешних краях прохладно. Солдаты кутаются в шинели, поднимая к верху воротники, курхи же остаются верны традиционным буркам. Решаютв первую очередь отправиться по пути кабеля, ведущего к доту. Гарнизон спускается с бугра, по вытоптанной тропинке, петляя меж густого кустарника. Приходится идти на ощупь в кромешной тьме, да еще и туман этот проклятый. Вытяни руку и ту не увидишь. Фонарь идущего впереди подпоручика Данилова маячит полуразмытой дымкой.

Несмотря на неряшливый вид, пехота свое дело знает. Солдаты держат дистанцию, оружием зря не бряцают, все сохраняют молчание, как говорится "смотря ушами".

– Слышишь что-то? – Шамиль кладет палец на курок карабина. Редкий, можно сказать эксклюзивный, с барабанным, как у револьвера механизмом. Пехоте, вооруженной однозарядными винтовками, такое сокровище только снится.

– Да, – отвечает, ни сколько не таясь, младший офицер, кивая куда-то в туман. – Вон, наши от "Дозора" смену послали. Может уже нашли, где обрыв.

И правда, метров в двадцати выныривает группа. Данилов делает шаг вперед, высоко держа фонарь.

– Эй! Братцы! – громко зовет он. – Ну что там?

Корвет "Архангел Гавриил". Ок. 3-30

Море Кракенов. 5-ть миль севернее полуострова Пасхи.

Двери рубки открываются, пропуская на несколько секунд ночной холод и соль морей. Ветер подхватывает с широкого стола, занимающего добрую половину отделения, бумаги, разметав взлетевшими голубями. Показывается фигура, запахнутая в длинный кожаный плащ, крупные капли стекают вниз, быстро собираясь в лужу.

– Ну что вам все не спится, Дмитрий Геннадиевич, – раздается голос Анатолия Звягинцева из глубины.

Старпом чуть с укоризной, но неукоснительной заботой поднимает взгляд глубоко запавших глаз на командира. Лучина открывает вид человека, низко склонившегося не смотря на очки над картами. Коротко остриженные волосы и заостренная борода тронуты сединой.

Капитан "Архангела" лишь дергает неопределенно щекой, оставив помощника без ответа. Орлов Дмитрий Геннадиевич снимает тяжелый плащ, с плюханьем повесив на крючок у двери. Без длинных, мешковатых одежд командир предстает сгорбленным и усталым стариком. Кожа лица, гладко выбритая, свисает как у бульдога, сильно выпирает вперед шея, предавая образ сходный с гусем.

Небольшой корвет, устаревший, обросший плесенью и местами гниющий, выходит в море, обходя морские границы царства. Орлов проводит под парусом вот уже третьи сутки, разрезая носом крохотного кораблика волны, петляя меж рифов в поисках неизвестно чего. Море спокойное, предоставляя команде проводить время беззаботно, гоняя мяч по палубе и рыбача. Не служба, а отдых на прогулочном катере. Куда ни глянь – бескрайняя вотчина вод, редко-редко забредет рыбачья лодка, обычно не отступающие далеко от берега.

– Или увидели что-то? – продолжает допытываться заместитель.

Он громко сербает чай, обжигаясь о металл и предлагает крепкий напиток командиру. Старый капитан принимает, но, не доведя кружку до губ, замирает.

– А поднимите-ка, голубчик, в небо разведчика, – голос у Орлова очень хриплый и тихий. Произнося слова, командир даже заходится кашлем, едва успев вытряхнуть из кармана черного морского кителя платок.

– Будет исполнено, ваше превосходительство! – вскочив сию же секунду, четко и громко выстреливает старпом.

А сам думает, вот хрыч старый. Все командиру неймется, как в море выходят вздохнуть не дает. Старик и сам не спит почти, может среди ночи вот так по многу раз лично подниматься на наблюдательную вышку или проверять посты. И не скажешь, что перед тобой сыплющая песком развалюха. Что там увидеть хочет? Море и море.

Приказ впрочем, Звягинцев выполняет и сам выходит в ночь на холод, проследить. Двое матросов выводят из трюма грифона, едва удерживая за длинные тросы нетерпеливое животное. Магическое создание щелкает клювом и оставляет когтями борозды на палубе.

– Ну, тише, – к грифону подбегает наездник, перехватывая уздечку и гладя по холке.

Засиделся бедолага. Этих карликовых грифонов выращивали как раз для флота, но природа есть природа. Долго находится под колпаком вне свободы неба им тяжело.

Хлопая крыльями и разбрасывая перья, существо толчками взлетает, быстро однако набирая скорость и исчезая с поля зрения.

– Капитан на мостике! – объявляет громко старший матрос.