Город Королей

Свою лошадь Бетрим нашёл примерно там, где и оставил. Солдаты знали, чьё это животное, и знали, что злобную кобылу лучше не трогать, если только он сам не велит. Никогда не известно, когда потребуется вскочить на неё и быстренько куда-нибудь смотаться, и не хватало ему ещё рыскать по лагерю в поисках проклятой лошади.

– Надо снова на тебя залезть, – сказал Бетрим, останавливаясь возле животины. Лошадь повернула голову и мрачно уставилась на него. – Знаю. Ни ты, ни я этого не хотим. Но мне нужно повидаться с женщиной, а она довольно далеко в ту сторону. Сомневаюсь, что ей понравится, если я заставлю её ждать и пойду туда пешком.

Лошадь снова отвернула свою большую голову, и Бетрим решил, что она приняла его жалкие оправдания. Поставил ногу в стремя, закинул другую вверх и сел в седло. Пока Генри и Паг взбирались на лошадей, он пнул свою кобылу и помчался вдоль колонны прибывающих солдат.

***

До кареты оказалось всего пара миль, и кобыле потребовалось совсем немного времени, чтобы туда добраться. Колонна солдат тянулась вперёд и назад, покуда хватало взгляда, и всякий раз, как Бетрим её видел, она его поражала. Так много людей сражалось за него. Словно половина Диких Земель объединились под его знаменем. А может, они просто так сильно хотели избавиться от чистокровных, что даже согласились взять в спасители такого страшного человека, как Чёрный Шип.

Карета была большой, это уж точно, и в ней легко могло разместиться восемь обычных человек. Ну, или одна Роза в положении. Кучер выглядел неважно, закрыв платком рот и нос, и щурился от пыли, которую поднимало такое количество марширующего строем народа. Он страдальчески кивнул Бетриму, когда тот приблизился.

Он спрыгнул со своей лошади во второй раз за довольно короткое время и снова почесал яйца. Кучер не остановил карету, и Бетрим не спеша шёл рядом, собираясь с духом открыть дверь. Роза и шип, нарисованные на двери кареты, казалось, смотрели на него осуждающе.

– Бетрим, я тебя вижу. – Голос Розы был ни резкий, ни сердитый. Эта женщина обладала терпением львицы, которая часами сидит в кустах, наблюдая за проходящим стадом и поджидая слабую особь, в которую можно вцепиться. Себя Бетрим слабым вовсе не считал, но нельзя отрицать, что Роза запустила в него свои коготки.

Генри соскользнула со своей лошади и решила пройтись рядом с каретой. Она явно ухмылялась – из-под полей шляпы виднелся только подбородок, покрытый шрамами. Демоны на всех оставили свои отметины, но на Генри – больше, чем на других.

– Пожелай мне удачи, – сказал Бетрим.

– Любовь моя, я тебя ещё и слышу. – Хороший слух у Розы, как у тех чёрных тварей, что летают в небе…

Дверь кареты распахнулась, и за ней Роза, поморщившись, снова откинулась на подушку. У неё было особое выражение лица. Выражение, которое говорило, что лучше исполнить сказанное, пока её львиное терпение не иссякло.

Бетрим сделал глубокий вдох, тяжко выдохнул, забираясь в карету, и закрыл за собой дверь. Первым делом он отметил жару. На окнах висели тяжёлые занавески, и, похоже, они отлично удерживали жару внутри. Бетрим подумал, что ещё в дороге он слегка вспотел, а здесь же просто таял.

Роза посмотрела на пол кареты, и Бетрим своим единственным глазом проследил за её взглядом. Похоже, он занёс на сапогах внушительную часть дороги. Он пожал плечами, и других извинений ей было от него не дождаться.

– Мы приехали? – спросила Роза. Её голос лился ему в уши сладким мёдом. Руки она сложила на своём натянутом животе, который ничуть не скрывало платье. Розе всегда нравились облегающие шелка, даже после того, как живот начал расти. На самом деле Бетрим не возражал. Что-то вызывало восхищение в том, что женщина носит его ребёнка, заставляло желать её ещё сильнее.

– Ага, – кивнул он. Почесал трёхпалой рукой обожжённую сторону лица и немного потыкал под глазной повязкой. Похоже, какая-то пыль пробралась туда и раздражала расплавленную плоть. – Курт всё организовывает. Похоже, полезный ублюдок.

– Ну, мы столько ему платим, что лучше уж ему быть полезным. – Вот и началось. За последнюю пару месяцев Роза вела себя как обычно, цивилизованно, и её голос ни намёком ничего не выдавал, но всё же, от того, что она говорила, и как она это говорила, жутковато было находиться с ней рядом. Бетрим с нетерпением ждал, когда она уже вытолкнет ребёнка наружу. Он с трудом мог вспомнить время, когда она ещё не была беременна.

Карета дёрнулась, попав колесом в яму, и Роза поморщилась, обхватив руками живот. Видно было, как она стиснула зубы, но, когда она заговорила, голос звучал спокойно.

– Жду не дождусь, когда смогу вылезти из кареты и снова оказаться на своих двоих.

– А стоит ли те ходить, в твоём-то, хм, положении?

– Бетрим, я ношу твою дочь. Я не калека.

Он кивнул.

– Точно. – Ему показалось странным её утверждение, что ребёнок – девочка. Не похоже, что хоть кто-то может такое знать, пока ребёнок не выскочит, но матери довольно странные существа в том, что касается их детей.