Город костей

Босх принялся писать в блокноте, глубоко вдавливая в бумагу шарик авторучки. Голлиер продолжал:

— К сожалению, здесь лишь около шестидесяти процентов костей, однако очевидны несомненные свидетельства ужасных скелетных травм и регулярных побоев. Мне трудно судить, каков ваш уровень антропологических познаний, но думаю, многое из того, что я скажу, будет для вас в новинку. Приведу основные факты. Кости заживляются, джентльмены. И, рассматривая восстановление костей, мы можем воссоздать историю жестокого обращения. На этих костях много повреждений в разных стадиях заживления. Есть старые трещины и новые. У нас только две конечности из четырех, но обе имеют многочисленные следы травм. Складывается впечатление, что этот мальчик почти всю жизнь то лечился, то получал повреждения.

Босх опустил голову, его руки сжались в кулаки.

— В понедельник я представлю вам письменное заключение, но если хотите узнать об их количестве сейчас, то сообщу, что я обнаружил сорок четыре места с отдельными травмами в разной степени заживления. И это только на костях, детективы. Сюда не входят повреждения, которые могли быть причинены тканям и внутренним органам. Но нет сомнений, что мальчик жил с постоянной болью.

Босх записал названное число.

— Травмы, которые я зарегистрировал, можно заметить по надкостничным повреждениям, — сказал Голлиер. — Они представляют собой тонкие слои новой кости, вырастающие под поверхностью на месте ушиба.

— Как вы назвали эти повреждения? — спросил Босх.

— Не все ли равно? В заключении это будет.

Босх кивнул. Доктор подошел к рентгеноскопу на стене и включил его. Там уже была пленка со снимком длинной тонкой кости. Провел пальцем по ней, указывая на места с легкими потемнениями.

— Это единственная найденная бедренная кость, — заговорил он. — Вот эта линия, более темная, представляет собой одно из повреждений. То есть данное место — верхняя часть ноги мальчика — было сильно ушиблено за несколько недель до смерти. Удар был сокрушительным. Кость он не сломал, но повредил ее. Такое повреждение наверняка вызвало сильный кровоподтек и, думаю, повлияло на походку мальчика. Остаться незамеченным это не могло.

Босх подошел поближе рассмотреть снимок. Эдгар остался на месте. Когда Босх отступил, Голлиер вынул этот снимок и вставил три других.

— Мы также видим повреждения надкостницы на обоих конечностях. Это отслаивание поверхности кости, уже наблюдавшееся в других делах о жестоком обращении с детьми, там, где удар был нанесен рукой взрослого или каким-либо орудием. Обилие регенераций на этих костях показывает, что травмы такого рода причинялись ребенку регулярно в течение нескольких лет.

Доктор заглянул в свои записи, потом посмотрел на кости, лежавшие на столе. Взял плечевую кость, поднял ее и держал, пока говорил, справляясь с записями в блокноте. Босх обратил внимание, что он не надел перчатки.

— На правой плечевой кости две зажившие трещины продольной формы. Они явились результатом выкручивания руки с большой силой. Это произошло с мальчиком однажды, затем повторилось.

Он положил эту кость и взял одну из лучевых.

— На этой локтевой кости поперечный перелом, вызвавший легкое ее смещение. Произошло это потому, что она после перелома не была вправлена.

— Не была вправлена? — переспросил Эдгар. — То есть мальчика не отправили в больницу или в кабинет неотложной помощи?

— Совершенно верно. Такого рода переломы, обычно случайные, которые врачам приходится вправлять ежедневно, могут быть и повреждением при обороне. Человек вскидывает руку, чтобы отразить нападение, и получает удар по предплечью. Кость ломается. Из-за отсутствия признаков медицинской помощи я полагаю, что этот перелом не случайный, а результат системы жестокого обращения.

Голлиер бережно положил кость на место и наклонился над грудной клеткой. Многие ребра были отломаны и лежали отдельно.

— Ребра, — промолвил он. — Почти две дюжины переломов на различных стадиях заживления. Сросшийся перелом на двенадцатом ребре, полагаю, можно отнести к тому времени, когда мальчику было всего два-три года. На девятом — костная мозоль, свидетельствующая о травме за несколько недель до смерти. Переломы находятся главным образом возле углов грудины. В младенчестве это указывает на неистовую тряску. У детей более старшего возраста — на удары по спине.

Босх подумал о боли, которую испытывал мальчик, о том, что он не мог нормально спать из-за повреждения ребер. Как же ребенок год за годом жил с такой болью?

— Пойду умоюсь, — неожиданно сказал он. — Вы можете продолжать.

И, сунув блокнот с ручкой в руки Эдгару, направился к двери. В коридоре Босх повернул направо. Он знал план этого этажа и помнил, что за ближайшим поворотом коридора есть туалет.

Войдя туда, Босх шагнул к открытой кабине. Его поташнивало, он постоял, но ничего не последовало. Через несколько томительных секунд тошнота прошла.

Когда Босх выходил из кабины, дверь из коридора открылась и вошел оператор Тересы Корасон. Мужчины настороженно посмотрели друг на друга.

— Уйди, — сказал Босх. — Потом вернешься.