Город, который построил Я. Сборник. Том 19

 После освобождения из колонии слабого режима Куиблин бросил свои гадкие штучки, повзрослел и устроился опять работать в военный оркестр. Там он трудится до сих пор, являясь бледной тенью самого себя в недалеком прошлом. Женщины его не интересуют примерно так же, как и джаз. Аппаратуру с кассетами подарил соседям пенсионерам и начал собирать духовные книги (не путать с духовыми).

 Недавно Онаний, прибираясь в своем шкафу, наткнулся на свои ранние рассказы, в которых описывал свои опыты на молодых девицах… Много и долго плакал, сжигая свои рукописи близ помоек.

 Так начался новый, чистый и бестрепетный этап в жизни тромбониста Куиблина.

Хоккейный бум

Из литовских тетрадей.

(литературные шаржи на друзей и … немного на себя)

Сергей Борисович Блеяев пил коньяк литрами и никогда не блевал. Потом он стал играть в хоккей, но при этом думал о женщинах. К третьему периоду он уже о них совсем забывал, так как игра его полностью удовлетворяла.

После матча ему принесли гитару и попросили научиться на ней играть, но он отказался, так как всегда хотел музицировать на фортепиано. Примерно так же, как его друг по команде Марс Чернышевский. Но, на самом деле, Марс не очень хорошо владел клавиатурой, поэтому пример не очень хороший для подражания. Правда, об этом Сергею даже лучше не знать.

В конце концов, Блеяева увезли в деревню на два дня дышать свежим воздухом и спать на телогрейках в сыром неотапливаемом доме без душа и туалета. Там ночью Сергей обкакался и подхватил вшу. Когда об этом узнали хозяева апартаментов, то сразу же выставили всех квартиросъемщиков на улицу, указав четкую и конкретную траекторию дальнейшего пути.

С тех пор Блеяев играет в хоккей, и ни о каких загородных прогулках и слышать не хочет.

Евгений Александрович АлкоГоликов-Зельцер изобрел новые дверные ручки. Потом, когда из всех дверей во всех квартирах страны, в которой он жил, полностью торчали его творения, рынок ручкостроения стал не востребован.

Недолго думая, Евгений Александрович стал ваять штурвалы. И только лишь, через не очень продолжительное время, когда в каждом доме его большой бесформенной страны на стенах крутились подвесные четырехмачтовые морские рули, бизнес АлкоГоликова-Зельцера рухнул окончательно.

Через годы больших разочарований, когда стало понятно, что придумать больше нечего, Евгений Александрович стал играть в хоккей. Да так самоотверженно, что многие игроки, находящиеся на площадке, останавливались и качали головами: сначала слева – направо, потом справа – налево.

– Вот это да! – говорили они. И Евгений начинал ездить еще быстрее.

Один раз мастер бывших деревянных изделий поскользнулся и упал на лед, поцарапав средний палец. Когда ему его забинтовали, то он стал везде ходить и показывать всем, мол: "Смотрите, палец болит! На хоккее повредил. В хоккей играю. Лучше всех!"

Но многие обижались на Евгения, думали, что он их не уважает.

Хотя, на самом деле, так ведь и было. Если Евгений Александрович АлкоГоликов и любил людей, то делал это чересчур формально и излишне безынициативно.

Трудолюбивый хоккеист Д.Калинин обладал мощным щелчком и пугал тем самым соперников. Как  только он появлялся на площадке во время раскатки, тут же вытаскивал из кармана шайбу и гонялся за хоккеистами команды – соперницы. Все бегали от него вдоль бортов, крича о пощаде.

Перед самым началом матча (еще до вбрасывания), он подъезжал к судье, отбирал у него шайбу и клал ее на синюю линию, чтобы нанести оттуда бросок по воротам. В этот момент все расходились по домам. Тогда Д.Калинин, не обращая внимания на факт отсутствия мотивации, размахивался и производил щелчок. Шайба пробивала стену физкультурно-оздоровительного комплекса имени космонавта Гагарина, облетала земной шар четыре раза и возвращалась на клюшку хоккеиста. Затем Дмитрий клал ее обратно в карман и уезжал на работу.

На работе он играл на бас-гитаре и постоянно провоцировал дирижера, пообещав ему вытащить все зубы из его рта. Маэстро очень испугался и в поликлинике завел больничный лист. Тогда Д.Калинин стал сам дирижировать оркестром и взял всю ответственность на себя.

В результате, девяносто процентов состава музыкантов играло в хоккей. Каждое утро, ровно в 6.00, после позывных тубиста на матч, все выстраивались в шеренгу на льду и ждали появления нового капитана. И когда на площадке появлялся Дмитрий Калинин, оркестранты сначала разбегались в разные стороны, а потом под разными предлогами уезжали домой. Тогда новый дирижер наносил бросок, после которого шайба пять раз опоясывала третью от солнца планету солнечной системы под названием "Земля". И довольный маэстро уезжал на работу.

На работе он играл на бас-гитаре, одновременно дирижируя оркестром, а затем уезжал опять на хоккейную тренировку.

Когда этот распорядок дней ему поднадоел, он позвонил Сергею Борисовичу Блеяеву на предмет: "а не поиграть ли нам немного в хоккей?"