Город, который забыл как дышать

Джозеф выхватил рацию из рук сержанта и начал ломать ее дрожащими руками. Чейз подумал было пустить в ход баллончик с перцовым газом, но Блеквуд стоит совсем близко и есть шанс распылить на себя не меньше, чем на него. Тогда сержант вспомнил о железной раскладной трости в кожаном чехле, притороченном к поясу. Он мгновенно выхватил палку и махнул рукой так, чтобы звенья разложилась на полную длину. Джозеф судорожно нажимал на кнопку вызова, но прибор молчал.

– Там внутри пусто, – подозрительно сказал Джозеф. Он поднес рацию ко рту, ударился о панель зубами и что-то забормотал, потом укусил прибор, стараясь порвать обшивку. – Пластмасса. – Джозеф истерически рассмеялся. – Не настоящая. И ты не настоящий.

Чейз выхватил у него рацию.

– А ну, отойдите, – предупредил он, не сводя глаз с ненормального. Сержант задумчиво поглядел вслед Дагу, старик лез через кусты далеко впереди.

– Девочку нашли, – крикнул Чейз и поднял рацию, когда Даг обернулся и посмотрел на него сквозь деревья.

Осторожно, не спуская с Джозефа глаз, сержант поднес рацию ко рту, свободная рука сжимала трость.

– Как девочка? – спросил Чейз.

– Точно не знаю.

– Спасибо. Вас понял. – Сержант сунул рацию в карман. – Ее нашли, – повторил он для Джозефа, тот кивнул, поднял к глазам руку и начал ее разглядывать. Вся в ссадинах. Под ногтями набилась грязь. Джозеф лизнул палец и попытался стереть царапины.

– Они сойдут, – капризно сказал он.

Рация снова затрещала. Чейз поднес ее ко рту:

– Сержант Чейз. Слушаю.

– Говорит командор Френч. Доктор Баша, главный патологоанатом Ньюфаундленда, прибыл на базу. Все мои люди заняты. Вы не могли бы забрать его отсюда и отвезти на рыбозавод? Обеспечьте машину прикрытия. Как поняли?

– Понял. Сделаю.

Сержант все смотрел на Джозефа. Тот стоял тихо и терпеливо ждал чего-то, разглядывая рубашку Чейза. Лицо Блеквуда было расцарапано и украшено синяками. Из пореза на верхней губе сочилась кровь. Джозеф слизывал ее и, видимо, старался сосредоточиться, у него на лбу появилась вертикальная морщина.

– А у вас форма настоящая? – Он измученно улыбнулся и посмотрел на эмблему на рукаве сержанта. – Или с карнавала стащили?

Томми бросился в кухню и набрал 911. Он объяснил, что Райна сама себя калечит и, похоже, ей трудно дышать. Дежурная велела никуда не уходить и обещала, что скорая помощь сейчас приедет. В район перевели несколько дополнительных машин: свои не справлялись. Прошло немало времени, врачи все не ехали. Томми вернулся в спальню, Райна уже пришла в себя и сидела на полу у кровати бледная, перепуганная и отчаянно старалась вдохнуть. Она вцепилась в блокнот и пожирала глазами рисунок. Томми заглянул подруге в лицо. Он боялся, что Райна снова рассердится. Не рассердилась. Только смотрела на оранжевые сполохи духов. Все смотрела и смотрела, а на Томми вообще не обращала внимания.

Приехала скорая, и Байрон Квилти, двоюродный брат Томми, позволил ему ехать вместе с Раиной, но только при условии, что Томми наденет марлевую повязку. Веревочки ужасно резали уши, даже слезы выступали, но Томми терпел. Это ведь для Райны. Нужно быть рядом с ней. Может, все еще образуется.

Райна тихо лежала на носилках и старательно дышала через кислородную маску, но легче ей от этого, похоже, не становилось. Бедняжка вертелась, словно никак не могла найти удобную позу. Томми взял Райну за руку. Ладонь была влажной и теплой. Как приятно! Они держались за руки второй раз в жизни. А в первый раз это было на прогулке. Так и шли, словно малые дети.

Скорая мчалась на всех парах. Надо было срочно что-то предпринять, как-то помочь Райне. Только как? Несколько недель назад Томми нарисовал картинку. На ней он сидел у постели и разговаривал с больным. В комнате были еще кровати, на них тоже лежали люди, и у каждого недоставало какой-нибудь части тела. Как будто больные постепенно исчезали. От одного и вовсе остался только черный силуэт.

– Я ведь, знаешь, совсем пацаненком был, когда меня феи забрали, – наугад сказал Томми. Повязка мешала говорить. Он нервно улыбнулся, веревочки за ушами натянулись еще туже.

Райна перевела беспокойный взгляд с белого потолка на Томми.

– А помню, как будто вчера было.

Райна непонимающе дернула головой.

– Феи, феи меня забрали, – настойчиво повторял Томми. Ему очень хотелось, чтобы Райна поверила. – И на свой лад перекроили. Люблю я их, они добрые, они чудеса творят. Только вот ушли теперь куда-то.

Райна отвернулась. В уголке глаза показалась слеза, скатилась по виску и запуталась в волосах. Еще одна. Тоже вниз побежала. Мокрая прядка засверкала на солнце. У Томми затряслись губы. Он долго крепился, но в конце концов горько заплакал.

– Феи, – всхлипывал он, – феи, и ангелы, и все, кто помер, они ведь поначалу с нами были. Ты о них думай, Райна. Крепко думай, чтобы они тебя узнали, когда срок придет.