Город, которым мы стали

Они подошли к автобусу и остановились у его открытых дверей. Судя по часам на телефоне Айлин, до отбытия еще три минуты. Впрочем, Айлин начинает беспокоиться, что Женщина в Белом захочет поехать с ней или даже навяжется к ней в гости. Она пытается придумать какое-нибудь оправдание, чтобы объяснить Женщине, почему ей туда нельзя.

– А теперь езжай домой, – говорит Женщина, к огромному облегчению Айлин. – Мне нужно позаботиться и о других делах. А пока мы не встретились вновь, подумай-ка вот о чем. – Женщина наклоняется ближе, и Айлин едва сдерживается, чтобы не отшатнуться. Она заговорщически шепчет: – Почему остальные оставили тебя без защиты?

Вопрос больше похож на пощечину. Айлин сначала чувствует себя задетой, затем цепенеет.

– Ч-что?

– А то: я уже успела найти почти всех вас. – Женщина распрямляет пальцы руки и смотри на свои ногти. Они длинные и изогнутые. – Бронкс полон сердитых, подозрительных людей, вечно ждущих, что им ударят в спину; она хитра, и мне придется подумать, как к ней подобраться. Манхэттен подкатил ко мне на крыше такси и представился. Дерзкий мальчик, хотя это и неудивительно. Бруклин, самоуверенная и нахальная, пришла к нему на выручку, когда я пыталась представиться ему. И этот проклятый Сан-Паулу все еще здесь, прячется, грубиян! Он наверняка сторожит главного, чтобы я не нашла его.

Пока Айлин пытается все осмыслить («…вас пятеро…»), Женщина вонзает занозу поглубже.

– Однако никто не пришел выручать или стеречь тебя. Манхэттен и Бруклин обрели друг в друге могущественных союзников и вместе пытаются найти Бронкс и Куинс… но они и не подумали о тебе. Ни. Разу.

Айлин не отрываясь смотрит на нее и наконец понимает. Их пятеро, и есть еще некий шестой, который главный. Она – Статен-Айленд, а они – другие боро и сам Нью-Йорк. Неужели они, эти незнакомцы, такие же, как она? Неужели они чувствуют, в чем нуждаются тысячи людей, и слышат в своих головах голоса миллионов? Она хочет встретиться с ними. Задать им вопросы, например: «Как заставить мой боро заткнуться?» и «Он правда мой друг или я просто настолько одинока?».

Но она их не нашла, потому что струсила и не села на паром. Впрочем, даже доберись она до Манхэттена, где бы она стала их искать? Раз Манхэттен и Бруклин уже нашли друг друга, значит, должен быть какой-то способ. Какой-нибудь городской эхолот или что-то, что сработало бы, попытайся она добраться до них. Но она не приложила никаких усилий, и потому ее эхолот безмолвствовал.

Но тогда почему они не могут прийти к ней?

«Сюда неудобно добираться, – напоминает она себе. – Тем, кто живет в городе, всегда неудобно добираться до Статен-Айленда».

Да, но ведь это важно, разве нет? Проклятье, они же знают, что в городе пять боро. И если они решили не искать ее…

«Да кто тебе поверит? – кричит в ее памяти голос отца. – Кто тебе поможет? Всем насрать. Ты нахрен никому не нужна».

Эти слова никогда не были адресованы ей, но Айлин все равно впитала их, и теперь они проникли глубоко в ее нутро, обволокли кости, как токсичное, отравляющее вещество, как свинец. Она не может избавиться от убеждения, что «никому не нужна», как не может избавиться от страха перед городом.

– Конечно, я не думаю, что они нарочно забыли о тебе, – говорит Женщина. – Рано или поздно они вспомнят и тогда придут… но они же терпеть не могут паром. Такой медлительный и неудобный. Есть еще мост Верразано, но ездить по нему так дорого. Что за боро делает себя таким недоступным? Разве тот еврей, который пел джаз со всякими черными, не называл Нью-Йорк «гостеприимным местом»? Ах да, он же говорил не про эту часть города. Он упомянул даже Йонкерс, но в песне нет ни слова про этот боро. Статен-Айленд всегда сбоку припека.

Айлин стоит, слышит слова, ненавидит их и понимает, что это – правда. Она никому не нужна. Ее остров никому не нужен. Остальные забыли о ней в то время, когда так нужны ей, когда рушатся мосты и все ужасно, и теперь она должна найти свой путь в одиночку, обезопасить себя.

– О, что это у нас с лицом? – Женщина в Белом отстраняется и по-сестрински берет Айлин за плечи. – Чего это мы взгрустнули? Не переживай. Пусть они тебя бросили, но я же здесь! Посмотри сюда. – Она снова с веселым видом разворачивает Айлин в нужную сторону, а затем, протягивая руку у нее над плечом, указывает на дверь терминала, из которой Айлин в панике выбежала менее двадцати минут назад.

– Что я должна уви… – И тогда Айлин видит его. На пороге из трещины в металле выглядывает нечто крайне странное. Оно похоже на ветвь папоротника или на очень длинный лепесток экзотического растения. Оно настолько белое, что кажется прозрачным, неземным в своей красоте. Айлин восхищенно затаивает дыхание. – Что это?

Женщина в Белом смеется.

– Можешь считать это камерой, – говорит она. – Если хочешь. Или микрофоном. Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь и ты увидишь рядом нечто похожее, просто поговори с ним. «Увидели – сообщите»[9], верно? Я услышу и сразу прибегу.