Город мастеров. Пьесы сказки

ЖАВОТТА. На шелковой бумаге! Золотыми буквами!…

ГОРТЕНЗИЯ. В левом углу корона, в правом — вензель!…

ЖАВОТТА. А под короной и вензелем написано: "Король, королева и принц просят вас…"

МАЧЕХА. Это значит — меня.

ЖАВОТТА. "…оказать им честь и пожаловать во дворец на королевский бал вместе с вашими прекрасными дочерьми".

ГОРТЕНЗИЯ. Это значит — вместе с нами.

ЗОЛУШКА. Ах, как там, наверно, будет весело! Хоть бы мне одним глазком, в щелочку, посмотреть на этот бал! Столько о нем в городе разговоров!…

ГОРТЕНЗИЯ. Вот еще! Тебя ко дворцу и близко не подпустят, такую замарашку. Ну, беги скорей, беги! Только бы молоть языком!

ЖАВОТТА. Да смотри не забудь: тебе еще нужно сегодня ночью выстирать наши воротнички, накрахмалить наши юбки, выгладить наши кружева и почистить мелом наши золотые цепочки. А ты, будто нарочно, ни с места!

ЗОЛУШКА. Иду, сестрицы, иду! (Убегает.)

ЖАВОТТА. Знаешь, Гортензия, я надену завтра красное бархатное с золотыми цветами. А ты?

ГОРТЕНЗИЯ. А я лимонное с серебряными пчелками. А вы, матушка?

МАЧЕХА. А я — лиловое с пальмами и райскими птицами. Надеюсь, на балу не будет никого наряднее нас — кроме самой королевы, конечно. Только ложитесь сегодня пораньше, девочки, чтобы завтра у вас были ясные глазки и румяные щечки. Не забудьте, что на этом балу принц хочет выбрать себе невесту.

ЖАВОТТА. (мечтательно). Невесту!… (Ходит по комнате, томно напевая вполголоса).

Я так прелестна и добра,
Что стану королевой,
А старшая моя сестра —
Придворной старой девой…

ГОРТЕНЗИЯ (тихо, сквозь зубы). Старой девой? Ну, это мы еще посмотрим! (Громко.) Послушай, милая Жавотта, я еще с утра хотела тебе сказать: на твоем месте я бы, пожалуй, надела не красное с цветами, а знаешь, то — фисташковое, в мушках. Правда, оно немного скромнее, но зато идет тебе гораздо больше.

ЖАВОТТА. Ах, вот как! Немного скромнее? Так сама и надевай фисташковое в мушках. В твои годы можно уже перестать наряжаться.

ГОРТЕНЗИЯ. В мои годы? Да ведь я старше тебя всего на один год!

ЖАВОТТА. На целый год! Да еще на три месяца, две недели и четыре дня.

ГОРТЕНЗИЯ. Ну и пусть на четыре дня! Зато я не рыжая!

ЖАВОТТА. А я не косая и не кривобокая!

ГОРТЕНЗИЯ. Рыжая! Рыжая! Рыжая!

ЖАВОТТА. Кривобокая! Кривобокая! Кривобо…

Гортензия бросается на Жавотту и запускает обе руки в её прическу. Жавотта царапает Гортензии лицо.

МАЧЕХА. Гортензия! Жавотта! Девочки! Что вы делаете? Если вы расцарапаете друг другу носы и вырвете волосы, вы не сможете поехать на бал!

ГОРТЕНЗИЯ. Мне все равно! Пускай я не поеду, да зато и она не поедет.

ЖАВОТТА. Ай!

В руках у Гортензии клок рыжих волос Жавотты.

Я ж тебе покажу, кривобокая ведьма!

Сестры бешено дерутся, роняя стулья, вазы с цветами.

МАЧЕХА. Девочки! Девочки! Вы с ума сошли! Да перестаньте же!

Вбегает Золушка с двумя полосатыми картонками.

ЗОЛУШКА (запыхавшись). Там какая-то старушка пришла и спрашивает вас. (Замечает дерущихся сестер.) Ах!… Сестрицы!…

МАЧЕХА. Нас нет дома! Дома нет!

ЗОЛУШКА. А я уже сказала, что вы дома…

МАЧЕХА. Дура! Ну, скажи, что мы спим. Спим! да поскорее…

Золушка опять убегает.

А вы, бешеные кошки, сейчас же по своим комнатам! А то, если я рассержусь, это будет похуже вашего. (Растаскивает дочек, вталкивает одну в комнату направо, другую — в комнату налево, а сама, отдуваясь, падает в кресло.)

Дверь открывается, и в комнату входит фея Мелюзина. Она в темном простом платье, в старушечьем чепце и в очках. На руке у неё висит большой потертый бархатный мешок с выцветшим узором. Никто бы не угадал феи в этой скромной, бедно одетой старушке.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Уже проснулись? Вот и хорошо. А я-то удивилась, что вы спите в такое неурочное время: укладываться на ночь как будто еще рано, а после обеда отдыхать как будто уже поздно.

МАЧЕХА. Простите, сударыня, я не узнаю вас…

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Как вам меня узнать! Вы меня никогда и не видали. Я бывала в этом доме, когда вас здесь не было. А теперь здесь нет тех, у кого я бывала.

МАЧЕХА. Я что-то не пойму вас… Кто вы такая? Может быть, вы по ошибке попали не в тот дом?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Нет, этот дом я очень хорошо знаю. Очень хорошо. Я сама подарила его моей покойной племяннице, когда она выходила замуж.

МАЧЕХА. Ах, вот как? Что же вы стоите, сударыня? Присядьте, пожалуйста.

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Спасибо. (Садится.) С тех пор прошло немало лет. Племянницы моей уже нет на свете, муж её женился на другой, на какой-то вдове с двумя дочками, а потом и сам умер. Но говорят, что в этом доме осталась девочка, моя внучатая племянница. Вот я и приехала навестить её. Ведь, кроме неё, у меня нет на свете никакой родни.

МАЧЕХА. Из каких же мест вы приехали к нам, сударыня?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Из далеких.

МАЧЕХА. У вас там усадьба или городской дом?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Ни того, ни другого.

МАЧЕХА. А где же вы живете?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Где случится.

МАЧЕХА. Гм!… А сюда вы надолго пожаловали?

ФЕЯ МЕЛЮЗИНА. Как поживётся.

Из двух противоположных дверей выглядывают Гортензия и Жавотта. Они делают матери какие-то знаки.

МАЧЕХА (подходит к Гортензии, тихо). Чего тебе?