Город мертвецов

Очутившись в конце коридора, Зоя вышла в короткий «аппендикс», за которым находилась металлическая дверь. Кажется, все получится: дверь была приоткрыта. Зоя проскользнула туда, позабыв о физической боли. Теперь ее терзала только боль душевная, а еще — страх. Она не боялась, что ей помешают, — раз уж дошла сюда, пусть попробуют ее остановить. Страшно было от того, что ей предстояло увидеть.

Внутри было довольно просторно, стоял письменный стол, стулья и два больших шкафа. Вдоль стен — этажерки и полки. Отсюда вели еще две двери — одна из них входная. Зоя узнала это помещение, как раз здесь они с мужем и оформляли документы на покойного Витиного брата.

Она завертела головой, отыскивая место, где должны находиться детские тела, как вдруг дверь позади нее хлопнула и на пороге появилась женщина.

— Панкратова! Ты что здесь делаешь? — грозно проговорила Лена.

— Прошу, — Зоя стиснула ворот халата. — Я должна увидеть! — Лена молчала, и Зоя почувствовала, как отчаяние захлестывает ее. — Не имеете права! Это мои дети! Что вы их прячете от матери? А может, это не они? Может, их украли — я передачу видела! Я в милицию пойду, я…

— Тише, Панкратова! Сейчас вся больница сбежится, — сказала Лена, и Зоя, которая и впрямь говорила громко, почти кричала, сразу умолкла. — Покажу вам их, чего уж теперь. Но если что — я ничего не делала, я тут ни при чем. Вы все сами.

Неизвестно, подействовала на нее угроза пойти в милицию или верх взяла жалость к бедной матери, но только Лена через некоторое время вкатила в комнату каталку, на которой лежали тела, завернутые в черный полиэтилен.

— Вы же их… — Слова не шли, и Зоя умолкла, как завороженная, глядя на каталку.

Тела под черным пластиком были такие коротенькие, такие крошечные…

— Нет. Не вскрывали. Ваш муж написал заявление.

Зоя кивнула, не отрывая взгляда от каталки.

— Может, не нужно? — тихо спросила Лена. — Зачем себя терзать?

— Я должна, — прошептала Зоя и протянула руку к пластиковому мешку.

— Погодите, я сама, — сказала Лена, поняв, что отговорить Зою не получится.

Несколько точных, отработанных движений — и Зоя увидела их. Куклы, спящие куклы… Маленькие бескровные лица — бледные, почти прозрачные. Прикрытые глаза. Скорбно сжатые губы. Тонкие, как пух, черные волосики. Холодная мраморная кожа.

В комнате вдруг раздался волчий вой — утробный, бьющий в уши.

«Это я вою! — поняла Зоя, а следом подумала: — Умереть бы тоже».

И больше ничего не помнила.

Пришла в себя Зоя уже в палате. Перевезли, должно быть, пока она без сознания была. Медсестра Лена стояла рядом, подкручивала колесико капельницы. Посмотрела на Зою вроде бы строго, а на самом деле — сочувственно.

— Спасибо, — одними губами прошептала Зоя.

— Да уж не за что. — Она оглянулась на дверь. — Никто не знает, что я вам помогала! Я их тут же укатила обратно, доктор не в курсе, что вы их видели! Имейте в виду.

Зоя прикрыла глаза, что должно было означать «да».

— У вас швы разошлись. Вечером опять зашивать будут, доктор придет во вторую смену. Кровищи натекло!

«И почему я не умерла?» — снова подумала Зоя, и одинокая слезинка скатилась по щеке.

— Отдыхайте, я вам лекарство поставила.

Через два часа ее заново «подштопали», как сказал врач. Он делал все нужное, не уставая выговаривать Зое за ее выходку. Боли она не чувствовала: не то лекарство ей дали, не то просто уже все внутри ныло так сильно, что новая боль была незаметна на фоне старой.

А вскоре случилось то, чему Зоя так за всю жизнь и не смогла найти объяснения. Витя пришел в палату вместе с доктором, Леной и еще какими-то людьми.

— Живы! — прямо с порога прокричал он. — Живы они, Зайка!

Это он Зою так звал — Зайкой. Когда настроение особенно хорошее было.

— Чего? — спросила она. — Кто жив?

— Дети живы! Ошибка вышла…

Доктор забубнил что-то про неисправное оборудование, но ни Викентий, ни Зоя его не слушали.

— Медсестра услыхала — плачет кто-то, чуть не рехнулась! Открыла, а они там, живехоньки!

— Ты с ума сошел? — беспомощно спросила Зоя.

Витя засмеялся и был в этот момент в самом деле похож на безумца.

— Счастье-то, а? А мы ведь уже и к похоронам все подготовили!

— Значит, долго жить будут, — услужливо проговорил какой-то мужчина. Наверное, работник морга.

Зоя перевела взгляд на Лену. Та отвела глаза.

— Но это невозможно, Витя! Ты не понимаешь, я сама… — Она осеклась, вспомнив предупреждение медсестры.

— Ничего невозможного, Зайка! Я только что оттуда, из… как это называется? Из детской, в общем. Прекрасные у нас сын и дочка!

Перед глазами потемнело, и Зоя второй раз за день лишилась чувств.

Месяц спустя Зоя сидела на кухне и невидящим взглядом смотрела в одну точку. Перед ней была чашка чая, к которому она не притронулась.

Окна квартиры выходили на улицу. Несмотря на довольно поздний час — на часах уже половина десятого, — было по-летнему светло. Жизнь в Старых Полянах кипела: дети носились вдоль дороги или катались на велосипедах, пенсионеры и молодые мамы сидели на лавочках или прохаживались туда‐сюда. Спать никто не собирался, расходиться по домам — тоже. Чего там сидеть, в духоте?