Город мертвецов

— Я не хочу верить в такие вещи, — твердо сказала Тамара. — Просто не могу. Я математик, привыкла мыслить рационально. Это все самовнушение. Вы ожидали чего-то подобного, и ваш мозг выдал соответствующую реакцию. — Тамара встала и оправила строгую черную юбку. — Не переживайте, Инна Валерьевна. Произошла страшная трагедия, но мы ее переживем. Нам придется. Вы должны помочь Еве и Севе справиться. Дети доверяют вам, нужно их успокоить, убедить, что они не сделали ничего дурного. Это жуткая история, и закончилась она плохо, хуже некуда. Но закончилась. Нужно жить дальше.

Тамара твердым учительским голосом говорила правильные слова. Инна Валерьевна слушала, склонив голову, как послушная ученица. Но обе нутром чуяли, знали: ничего не закончилось. Все только набирает обороты.

Глава 23

Она словно вынырнула из бездонного омута, куда провалилась с головой, и теперь не могла отдышаться.

«Ева. Меня зовут Ева», — сказала она себе, и на этот раз имя не показалось чужим, незнакомым. Она понимала, что откликалась на него долгие годы, и приняла легко и естественно, удивляясь, как раньше могла считать своим другое имя.

День рождения, записанный в ее паспорте — 27 мая, был неправильным. Она родилась четвертого (или все же пятого?) апреля, а вот год определили верно. Ей сейчас и в самом деле тридцать.

Образы, люди, голоса, которые Ева только что слышала, чужие мысли и чувства, которые только что наполняли ее до краев, все еще оставались в ней, с нею. Жили, пульсировали, звучали. Ева теперь не сомневалась, а точно знала, кто она такая, почему оказалась здесь. Но все же это были именно знания, а не воспоминания.

Можно сказать, платье было удобным, сшитым по ее вкусу, сидело отлично, но чтобы оно стало твоим окончательно, нужно помнить, как оно у тебя оказалось: купила на распродаже? Сшила своими руками, долго обдумывая фасон? Получила в подарок от любимого человека?

— Почему я ничего не помню? — спросила она. — Где мои собственные воспоминания? Как мне вернуть их?

Ева встала со стула, глядя на Инну Валерьевну сверху вниз.

— Вы не представляете, что это такое — не иметь прошлого! Невозможность вспомнить, кто ты и откуда, что ты за человек такой — плохой или хороший, кто учил тебя, кто был товарищем твоих детских игр, — это все равно что черная дыра в сердце, в душе. Ты живешь с ней и постоянно пытаешься заполнить: новой реальностью, новыми воспоминаниями, но отчетливо понимаешь, что тебе не удастся. Дыра растет, ширится, и ты проваливаешься в нее все глубже. — Она вцепилась в спинку стула с такой силой, что сухое старое дерево скрипнуло. — Но теперь эта пустота заполняется. Появляется какая-то… определенность, что ли. Твердая почва, на которой стоишь, которая не уходит из-под ног, не осыпается. Ради этого стоило вернуться.

— У тебя было непростое детство, дорогая. Но ты всегда была умницей.

— Я хочу получить все ответы. Где Сева и наша мать? Почему я оказалась на вокзале в Казани совершенно одна?

— Этого я не могу ни сказать, ни показать. Хранитель — вот кто поможет тебе вспомнить. Она ответит на все вопросы. Тебе нужно увидеть Хранителя.

— Я видела. Даже не один раз. Она ничего мне не сказала.

— Тогда ты была не готова. А теперь все фрагменты картины постепенно встают на свои места.

— Вы проводите меня к ней?

Инна Валерьевна отрицательно качнула головой. Комната была залита солнцем, и бывшая директриса казалась живой и настоящей… Или была такой? Волосы ее лежали волосок к волоску, тонкие пальцы теребили часы-браслет. Янтарный кулон поймал солнечный лучик и спрятал внутри. Ева смотрела на него, зацепившись взглядом за изящное украшение.

— Ты пойдешь сама. Только я хочу предупредить тебя, детка. У тебя не будет обратного пути, когда ты встретишь Хранителя.

— Но я и не…

— Дослушай, дорогая, — с тихой укоризной проговорила Инна Валерьевна. — Сейчас ты знаешь о себе очень много. Знаешь, кто ты, откуда родом, кем были твои родители. Этого хватит, чтобы прожить нормальную, полноценную жизнь. Ты можешь выйти отсюда и уехать из Старых Полян. Никто и ничто не сможет тебя удержать. Отправляйся обратно, выходи замуж. Живи, как все люди, и никогда не возвращайся сюда. — В голосе ее вдруг зазвучали страстные, тоскующие ноты, природу которых Ева понять не могла. — Подумай хорошенько.

Ева почувствовала смятение. Может, так и стоит сделать?

— А если я захочу пройти до конца, то где мне искать Хранителя?

— Дом, который ты назвала Шепчущим. Горожане звали его Ведьминым. Тебе нужно будет пойти туда. — Интонации снова стали спокойными, сочувственными, но немного отрешенными, как и прежде.

— Чей это дом? — спросила Ева.