Город мертвого бога

Как же в таком случае возможно, чтобы холст, будучи абсолютно плотным, все же мог подвергаться изменениям? Это становится возможным благодаря времени, которое движет холст, как прилив движет море, а также основе, которая является для холста тем же, чем холст является для сфер. Если представить себе холст как совершенный кусок материи, то основа будет проявляться в том, как этот кусок сложен или свернут или превращен в одежду благодаря искусству портного. Каким образом это происходит, мы никогда не узнаем, ибо лишь холстовик может знать или чувствовать основу. Мы нечувствительны к ней, как нечувствительны и к холсту; но это должно быть так, как описано, ведь для ткани, изготовляемой на ткацком станке, требуются как продольные, так и поперечные нити. Те и другие необходимы для того, чтобы станок выполнил свою задачу, и если бы не было поперечных нитей, то что бы удерживало вместе продольные? Ничто – таков ответ; и таким же образом без основы ткань мироздания распалась бы, превратившись в кучу нитей – спутанных, бесформенных, бесполезных. Этим также объясняется то, что холстовик имеет мужской пол (о чем свидетельствует его труп), а основница должна иметь женский, поскольку каков был бы смысл существования одного без другого? Целое состоит из двух противоположных вещей, слитых воедино.

О том, где в холсте пребывают принципы

Если все вещество и вся энергия всех возможных вещей воплощены в холсте и действуют через него и все же холст не принадлежит к вещественной сфере, то где в таком случае пребывают в нем принципы, принадлежащие к невещественной сфере? Ответ гласит, что они располагаются повсюду и проникают во все, исключая холстовика (и то не полностью; но ряд принципов, содержащихся в теле холстовика, тождественны его воле, и никакие другие принципы не имеют туда доступа), поскольку они не обладают измерением, а лишь умозрительно разделены между собой.

О размере принципов

Если допустить, что вещество делимо вплоть до исчезающе малой величины, то даже такой крошечный атом вещества может содержать в себе все возможные принципы, какие только существуют в мире, а также все возможные принципы, какие могли бы существовать, но не были явлены, а посредством холстовика также и все невозможные принципы, поскольку вещь, не обладающая таким свойством, как размер, вовсе не нуждается в пространстве, чтобы в нем пребывать, так что она может пребывать всюду. Ввиду сказанного принципы подобны цвету какого-либо объекта, выражая его, но не содержась в нем. Красная вещь является красной не потому, что она покрыта множеством мельчайших неразделимых красных пятнышек, но потому, что обладает качеством «красного», распознаваемым для глаза. Таким образом, в холсте вещество обладает качеством всех принципов, что, однако, не значит, будто оно обладает ими равномерно, поскольку то, что эти принципы присущи веществу, которое было или могло быть задействовано в любой из сфер, помимо невещественной сферы, приводит к тому, что такие принципы оказываются более свойственны одним местам в холсте, нежели другим.

О принципах, присущих холстовику и являющихся выражением его воли

В тех местах в холсте, где пребывает холстовик, находятся те принципы, что выражают его волю, а все прочие остаются непроявленными. Так холстовик содержит в себе «милость», но не «злобу», которую он отторгает своей волей. Иные говорят, что в этом и состоит источник зла, проявляющегося в вещественной сфере, ибо если холстовик исторгает его из себя, то, следовательно, оно должно в большей степени концентрироваться в тех частях холста, которые не являются холстовиком, и потому дурные мысли, дурные поступки, дурные намерения более присущи остальной части мироздания. Также из сказанного мы можем заключить, что холстовик одновременно и знающ, и несведущ: он знает о том, что ему присуще, и не имеет представления о том, что таковым не является. Более того, его знание относится к тем вещам, которым он желает существовать, но не к тем, существования которых он не желает, и именно так стало возможным его убийство: он не знал того, что было противно его воле, иначе самим тем, что он содержал бы это в себе, он подвергся бы осквернению или вверг бы все сферы в хаос, навязав им согласие с принципами, несовместимыми с его благостью.

О вещах, которые холстовик не содержит в себе, и хаосе, из них проистекающем