Город мертвой ночи

Создавалось впечатление, что только что мимо парня с девушкой прошло небольшое, локальное землетрясение. И только чудом они не оказались в его эпицентре.

Марина стояла, держась за Сергея. Сам же мужчина был похож на собственное отражение в мутной воде.

Что же ещё водится в этом ужасном городе? Какие ещё твари могут показаться на глаза? А может они эволюционируют, с каждым часом становясь все кошмарнее, больше, изощрённее. Если так, то, каким будет финал метаморфозы? Что станет венцом эволюции ада?

Мысли Сергея обо всем этом практически полностью отключали сознание. Ему казалось, что он попросту потеряет рассудок от сумбурности происходящего.

Но Марине явно не передалось такое состояние. Она была вполне живой, сильно напуганной и поэтому относительно бодрой.

— Ого-го! Мамочки! Какая зараза! Господи, Божечки! — Произнесла девушка сдавленным голосом.

— А? — Максимов резко вздрогнул.

— Какое чудовище! Я в жизни такого не видела! Это капец! Чуть нас не сожрало, Серёж!

— Да… Это ты ещё Многоногого не встречала.

— Много кого???

— Пойдем Марин. Чувствую, что надо валить как можно скорее.

— Я это уже полдня чувствую. Тут экстрасенсом быть не надо… Давай туда! — Воскликнула девушка.

Она отпустила руку своего спутника. И двое, переступая через битые кирпичи и перелезая через большие фрагменты тяжёлых, в метр толщиной, стен направились к выходу из города.

Когда развалины, созданные демонической техникой, были пройдены, на душе стало немного легче. Главное теперь не думать обо всем произошедшем и по возможности не оборачиваться назад. Тогда все это спокойно сойдет за лёгкую прогулку.

Действительно. Даже город мертвой ночи может быть дружелюбным санаторием, если есть с чем сравнивать в отрицательном плане.

Все зависит лишь от степени отрицательности. Именно она — отрицательность, заставлять нас радоваться жизни. Не добро, и даже не солнце. Как бы это антисистемно для кого-то не звучало.

— Серёж, ты вообще его разглядел, — сказала Марина, обернувшись назад. — Это жук был, я так понимаю?

— Пчела.

— Такая ужасная пчела?

— Да. Какой улей, такие и пчелы. А если честно, мне вообще как-то наплевать. Этот козел мог расплющить нас одним траком.

— Чем одним?

— Куском гусеницы. Знаешь, гусеница из кусков таких сделана. Они траками называются.

— Интересно блин…

— Это ещё не интересно, Марин. Интересно было бы, если бы у этой гадины руки выросли, крылья, бензопилы или ещё какие предметы «дамского будуара», сука.

— Такое разве возможно?

— Я так понял, здесь возможно все, что ты можешь представить. А что не можешь представить, то вообще… Возможно вдвойне!

Марина больше не отозвалась. Она, как и прежде принялась смотреть на дорогу, думая о чем-то далёком.

Двое шли по темноте, в которой хозяйничала сырость, создавая самый отвратный коктейль негативных ощущений, который только возможен. И приправляя этот коктейль плюсовым холодом, стремящимся перейти в мороз.

Вдалеке виднелся рекламный щит. Изображение на нем было стёрто. Будто кто-то не хотел рекламировать чужой бренд и закрыл картинку от лишних глаз.

Огромный плакат на гигантском столбе имел подсветку. Она была неисправна. Мигала, стремясь погаснуть. И при каждой такой вспышке вниз сыпались слабозаметные искры. Но кого это сейчас могло удивить? Пожароопасный билборд вдоль дороги. Он был похож на жалкую бумажку от мороженного посреди целой помойки бумажек похлеще.

Марина поняла суть слов Сергея, лишь спустя долгое время и столкновение с мрачным чудовищем.

Возможно, непонятливым людям надо периодически показывать чудовищ? Вдруг от этого их разум заработает как надо? Или наоборот, ещё больше застопорится, превратившись в единую тормозную систему…

Правда, к Марине последнее явно не относилось. В ее сознании проскальзывали сцены романтических сюжетов, связанных с ее студенчеством, с ее Серёжей.

Ни один из них не был спланирован, оплачен заранее или подготовлен. Все происходило спонтанно. От случайно сорванных на старой клумбе цветов, до секса в машине одногруппника, скрипевшей от каждой фрикции своими изношенными амортизаторами.

Конечно, для типичного обывателя в таких примерах романтикой и не пахнет. Но для девушки, чей организм полон тяги ко всему необычному, вперемежку с тонной гормонов. Для нее все выглядело иначе. И даже проход по затопленному речному мосту, даже побег от чьей-то черной собаки. Все это было таким ярким и не забываемые, что хотелось до боли умереть, чтобы родиться именно там. В том лучезарном студенчестве. В тех упоительных грёзах.

— Ты, наверное, за шлюху меня держишь? — Пропела Марина, как бы разговаривая сама с собой.

Максимов смотрел на небо, пытаясь разгадать одному ему видимую загадку.

— Нет! — Отрезал парень, резко взглянув по сторонам. Конечно, ещё десять минут назад он сам хотел назвать девушку этим позорным словом. Но он сказал «нет». Ведь так же принято в нашем шаблонизированном обществе?