Город мертвой ночи

Парень ещё пристальнее уставился в пустоту. Незнакомцы, приближающиеся к ним, сидели верхом на таких же летательных аппаратах, что был у Доктора. Мотогравы. Очевидно, это самая ходовая техника здесь…

При этом головы наездников были лишены шлемов. И их очертания нисколько не были похожи на человеческие черепа. Скорее они напоминали морские заезды с тремя концами. Трёхконечные, черные башенки на шее, служившие существам основным органом для мыслей и чувств.

— Ого! Они не люди, Доктор! — Воскликнул Сергей.

— Конечно. Смертники. Давно подохли, а все не угомонятся.

— И что они хотят?

— Как и все здесь, пацан. Жрать! Только не тупи и не спрашивай, что входит в их любимое меню.

— Люди…

— А также собаки, кошки, проститутки и вообще все живое, малец!

Звуки моторов приближались с неумолимой силой. Всадники на металлических жеребцах были уже отчётливо видны. У них практически не было лиц. Зато в руках присутствовали странные предметы. Очевидно, это было холодное оружие.

— Твою мать, сука! Доктор, что делать!

— Мне ничего. А тебе ложится.

— Что? Почему?

Мужчина повернулся в сторону Максимова, и пристально взглянул в его глаза, не снимая белых очков.

— Потому что он, пацан, валит всех кто ему не знакомы. Давай на землю, пока не поздно!

Рев стал ещё более мощным. Послышалось рычание и визг. Будто стая волков жаждала человеческой плоти.

Лишние вопросы и уточнения могли стоить жизни. Забыв о любой возможной логике, Максимов в который раз за последнее время свалился на асфальт, закрыв голову руками на всякий случай, как это принято делать при «вспышке с тыла».

Как только он совершил это действие, раздался страшный грохот, поникающий в самое сердце и заставляющий его сжиматься от страха.

Что это было? Гром или камнепад? Что-то напоминающее град из больших железных шаров, внутри которых звенят колокольчиками шары поменьше, обрушиваясь на асфальт с высоты птичьего полета.

Через этот адский грохот прорезались хлопки, гортанные крики. Словно кто-то перемалывал в мясорубке немых мучеников ада.

В какой-то момент над Сергеем пролетело нечто большое и горячее. Мужчина подумал, что земля под ним разваливается на части. Эти части плавают в море раскаленной магмы. И вся планета превращается в сборище дрейфующих островков смерти.

— Теперь точно все. Они сбросили сюда атомную бомбу или взорвали город ещё как-то… Наверное, думали, что людей нет. И решили зачистить от дряни, — почему-то подумал Сергей.

Мысли о Даркстрале отошли на второй план. Мозг под страхом расправы тянулся к с детства знакомой реальности, вопреки огромной тяжести противоположных версий.

Решив отдаться неумолимой судьбе, Максимов ещё больше вжался в асфальт. Секунды застыли. Мир превратился в готическую абстракцию. Как будто произошел сбой системы или зависание от недостатка оперативной памяти.

В это время Доктор улыбаясь, глядел на то, как кровожадные длинные существа на мотогравах падали со своих сидений, лишаясь при этом частей тела или попросту разлетаясь на куски. Их маленький, черный, почти незаметный рот не позволял издавать полноценные предсмертные крики. Поэтому они вопили сдавленными голосами, будто в горле у них застрял ком.

Иногда мотогравы под ними взрывались. И тогда в воздух поднимался небольшой столб из огня, запчастей, обрывков мотоциклетной экипировки и черной, органической дряни.

Доктор с азартом достал пистолет. Точными выстрелами он снёс пару голов ужасающим байкерам. Обезглавленные тела, размахивая чем-то средним между мечом и стальной дубиной, пролетели несколько метров, врезавшись в стену.

Один экземпляр транспорта, на боку скользя по асфальту, подкатился прямо к ногам Доктора. Белые глаза-окуляры сразу же уставились на образец чужой техники.

— Двухреакторный! Слабовато. Не умеет нечисть движки нормальные делать, — многозначительно произнес он.

В это время убийственный грохот прекратился. Здоровяк обернулся назад. За его спиной с каменным выражением лица и черными впадинами вместо глаз стоял высокий человек с дымящимся станковым пулеметом.

Тело его было прямым и твердым. Казалось, что этот потусторонний солдат стоял в строю перед походом на обед, а не крошил направо и налево полчище врагов.

— Старина. Я думал, ты уже не придешь. Как тебе мой банкет?

— Мутанты! Ненавижу, — прогремел военный.

— Продолжай в том же духе, «ефрейтор», — откликнулся Доктор.

Тут он услышал сдавленный стон недалеко от себя. Голова темного цвета из грубой кожи, разделенная к верху на три части, пялилась на бывшего ученого мелкими, полными злости глазами.

Очевидно, она хотела схватить человека за ногу. Но сил крошечного рта было для этого недостаточно. Вот и глядел он с нескрываемой злостью на своего врага. Того врага, который ему ничего не сделал. Того врага, которого навязали ненавидеть насильно.

И даже лишившись собственного тела, за секунды до смерти, существо не могло остановить, при жизни ещё накопленный поток ярости.

Правда, Доктора явно не заботила эта злость. Его вообще мало что могло заботить по-настоящему сильно.

— Потерял голову, значит проиграл, — спокойно заявил он.