Я не могла сдерживаться больше. Слёзы градом хлынули из моих глаз, плечи заходили ходуном от упрямо подавляемых до сих пор рыданий. Попытавшись отстраниться, я тут же встретилась с его яростным сопротивлением этому – он не собирался отпускать меня так просто, а у меня просто не было сил ему сопротивляться. Я была разгромлена. Как же мне не хотелось, чтобы он сейчас видел меня такой!
Терпеливо выдохнув, Том прижал меня к своей груди и бережно обхватил мою голову.
– Это ведь то, что я думаю, так ведь? – тихо спросил он, беспощадно борясь со своей прорывающейся злостью.
Я, не в силах вымолвить и слова, утвердительно качнула головой и зашлась в неуёмной дрожи.
– Тише, девочка…
Его пальцы рассеянно перебирали мои волосы некоторое время, пока не наткнулись на похолодевшее оголённое плечо. Дотянувшись до моего свитера, он накинул мне его на плечи.
– Итак, я слушаю тебя, – не преминул напомнить он, согревая меня своим теплом.
Протестующе всхлипнув, я впилась пальцами в рукава свитера, в поисках призрачной надежды на спасение от стремительно надвигающегося на меня кошмара.
– Мы всё равно рано или поздно вернёмся к этому разговору, Тин, – продолжал настаивать на своём англичанин. – Давай сейчас.
– Я же предупреждала тебя… что будет, если ты будешь задавать мне вопросы…
– Хорошо. Жалуйся, плачь, закатывай истерику – мне совершенно не страшно, – поспешно заверил англичанин. – Итак… Извини, что спрашиваю это в такой странной обстановке, но… ты была замужем?
Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
– Да, – сдавленно ответила я.
– Ясно, – я почувствовала, как широко раздалась его грудь от глубокого вздоха. – Он погиб при эпидемии?