Город мертвых талантов

Саша смотрела себе в коленки, дрожала от холода, молчала.

– Может я помочь могу?

– Зонтик есть?

– Нет. Могу куртку дать.

– Не надо.

– Как хочешь. Но тебе нельзя здесь оставаться.

– Тебе-то что за дело?

Парень пожал плечами. Его как будто не смущали ее резкие ответы.

– Ты бы смогла бросить человека ночью под дождем?

– Не знаю… нет. – ответила Саша, чуть поразмыслив.

– Я живу здесь недалеко… – нерешительно начал он. – Ты можешь у меня хотя бы дождь переждать.

– Один живешь?

– Нет.

– С родителями?

– С отцом… Приемным

– А мама? – вырвалось у нее.

– Нет.

– Извини. – она мысленно выругала себя за бесцеремонность.

– Ничего, я привык.

Саше стало неловко. Могла бы догадаться. Значит, собрат по несчастью…

– Карл Иваныч… ну, мой отец… он музыкант, мой учитель. Не бойся, нас тут все знают.

– И что? Я тебя не знаю.

– Меня зовут Савва. – сказал он просто. – А тебя?

– Александра. – угрюмо представилась Саша.

– Пошли? Инструмент промокнет…

– Скрипка? – спросила она на всякий случай.

– Да. А ты что подумала? Пузырек с эфиром? Не веришь, могу показать. – Савва потянул с плеча футляр.

– Не надо. – остановила его Саша.

Футляр внушал ей доверие. Если человек отправляется на черное дело, едва ли он прихватит с собой скрипку.

– Ладно, – вздохнула она, – пойдем.

И спрыгнула с камня, неудачно подвернув ногу.

Глава 8

Пока она чуть не плача, пыталась наступить на ногу, послышался звук мотора и на площадь выкатился небольшой автобус, похожий на те допотопные агрегаты, что она видела на выставке ретромобилей.

Автобус остановился. Из водительского окошка высунулась длинноносая очкастая физиономия. Ярко-рыжие вихры вились вокруг бледной лысины, как медный лавровый венок у мраморной статуи Юлия Цезаря.

Пассажирская дверь открылась и из нее с громким хлопком выбросился зонт. Следом за зонтом показался невысокий человек с аккуратной бородкой и растрепанной шевелюрой.

– Савва! Ну разве так можно! – начал он еще на ступеньках, – Под дождем! С инструментом! Чудовищная безответственность!

Савву не смутила эта гневная тирада.

– Добрый вечер, Карл Иваныч! – спокойно ответил он.

Человек под зонтом тем временем заметил Сашу, посмотрел на нее пристально, изменился в лице.

– Это еще кто?

– Александра. – спокойно ответил Савва.

– Откуда она взялась? – понизил голос Карл Иваныч.

– Можно она у нас переночует?

– У нас? Исключено! – отрезал Карл Иваныч. – Я ее впервые вижу. Впрочем, давайте-ка сначала уйдем из-под дождя. Быстро в паробус!

– Не пойду я ни в какой паробус! – отрезала Саша и снова взгромоздилась на камень.

– Вот и хорошо! – обрадовался Карл Иваныч. – Сидите здесь. Я к вам альбинатов отправлю.

– Кого? – забеспокоилась Саша

– Не надо альбинатов! – сказал Савва, – С ней что-то случилось.

Карл Иваныч подозрительно смотрел на Сашу.

– Пойдем, не бойся. – Савва протянул ей руку. – Карл Иваныч сам тебя боится.

Дождь припустил со злобной силой. Сверкнула молния и почти одновременно с ней шарахнул гром. Саша спрыгнула с камня и в одну секунду влетела в автобус, который почему-то назвали паробусом. Карл Иваныч и Савва вскочили следом. Шофер, занятый изучением каких-то бумаг, и головы в их сторону не повернул, только привычным движением дернул рычаг возле руля. Двери-гармошки, захлопнулись, оставив непогоду бушевать за толстыми стеклами, барабаном грохотать по крыше.

Саша плюхнулась на кожаный диванчик, забилась в угол, отжала волосы как мокрую тряпку и несколько секунд просто наслаждалась теплом. Карл Иваныч и Савва сели напротив. В салоне уютно пахло кожей, резиной и как будто немножко печкой.

– Как вы здесь оказались? – строго спросил Карл Иваныч. – Одна. Так поздно.

Саша угрюмо молчала, смотрела исподлобья. Как ей быть? Довериться чужим людям, врать напропалую, или просто тянуть время? И, кстати, с чего это она должна отвечать на вопросы?

– Из Москвы приехала. По делу. – буркнула она.

– По какому такому делу?

– По личному. Еще вопросы будут?

Карл Иваныч строго глянул на нее поверх очков.

– Будут. Много. По-хорошему я вас должен отвезти в отдел защиты…

– Куда? – испугалась Саша.

– Карл Иваныч, вы же видите… —начал Савва.

– Я вижу невесть откуда взявшуюся девицу подозрительной наружности, – перебил его Карл Иваныч, – и девица эта не может внятно объяснить откуда она взялась.

– Она вам сказала.

– Чушь она нам сказала! Первое, что пришло на ум!

– Я правду говорю! – возмутилась Саша, – И знаете что? Я вам тоже не доверяю! Откройте дверь, мне в полицию надо.

– В полицию? – поднял брови Карл Иваныч, – Вы не понимаете, где находитесь?

– В Самородье нет полиции?

– Самородье? Карл Иваныч с Саввой переглянулись. – Это не Самородье. Это…

– Не Самородье?

Саша даже обрадовалась. Если она случайно забрела в городок по соседству, то это объясняет исчезновение лестницы и изменившуюся площадь.

– Знаю! – воскликнула она. – Я в саду заблудилась и вышла не туда. А что это за город?

– В каком саду? – подозрительно спросил Карл Иваныч.

– За оградой. Заброшенный сад. Бурелом, кусты и коряги. Что за город?

Карл Иванович приложил ладонь к губам. Юлий Цезарь оставил свои свитки, обернулся и сдвинул на макушку очки-крабы. Савва и бровью не повел.