Город моей любви

Свободной рукой я схватила ее за горло — не крепко, но угрожающе. Мать таращилась на меня круглыми перепуганными глазами.

Я склонилась над ней, вся дрожа от злости и боли предательства.

Да, предательства.

Она предала нас, променяла на джин.

Она предала меня, причинив боль тому, кого я любила больше всего на свете.

Мне пришлось перевести дух. Было трудно дышать, грудь моя вздымалась и опадала. Потом я сдавила ее горло крепче.

— Если ты когда-нибудь… — Я помотала головой, с трудом и не до конца веря в случившееся. — Если ты еще хоть раз дотронешься до Коула хоть пальцем… я тебя убью. — Мои пальцы сжались сильнее. — Я, сука, тебя убью!

Заморгав, она быстро закивала, захлебываясь ужасом. Я пристально смотрела ей в глаза, почему-то не торопясь убирать руку с горла — пальцы отказывались разжиматься.

Кто-то коснулся моей руки:

— Джо.

Медленно, но уверенно мир возвращался ко мне, и я содрогнулась, ослабив хватку, и повернулась влево.

Рядом стоял смертельно-бледный Коул и смотрел на меня так, словно никогда раньше не видел.

О господи боже!

Я глянула через его плечо — и обнаружила мрачного Кэма, замершего в проеме кухонной двери.

О господи!

Когда я повернулась обратно, мама съежилась, пытаясь забиться под стойку.

«Что же я творю?»

Стыд захлестнул меня… И я сбежала.

Я пролетела мимо Коула, протиснулась мимо Кэма, игнорируя их крики, выскочила из квартиры и понеслась босиком вниз по лестнице. Я не знала, куда бегу, знала только, что мне нужно скрыться, избавиться, оказаться подальше от того существа, которым я только что была в кухне.

Что-то сжало мою руку, принуждая остановиться.

Лицо Кэма замаячило в тумане передо мной, и я отпрянула от него, пытаясь убежать, но его руки словно были повсюду. Я вырывалась из них, рыча и ругаясь, и чем больше боролась, тем мягче и спокойнее становился его голос.

— Кэм, отпусти меня, — взмолилась я в бессильном изнеможении. — Пожалуйста.

Я не успела остановить подкатившие слезы и теперь рыдала, и мои горькие, мучительные, громкие всхлипы тут же заглушила ямочка на его шее, когда он обхватил меня большими теплыми руками.

Я привалилась к Кэму, перестав вырываться, заливая слезами его футболку и руки, крепко прижимавшие меня к нему.

— Выплачься, выпусти все из себя, — тихонько шептал он мне в ухо. — Выпусти.

Глава 11

В какой-то момент мои судорожные рыдания иссякли и дышать стало легче — тепло тела Кэма и его крепкие объятия облегчили боль.

До меня дошло, что я только что устроила истерику перед единственным человеком в мире, перед которым ни в коем случае не желала этого делать.

И он проявил доброту и понимание.

Я резко отодвинулась, выпустив Кэма, но его руки по-прежнему легонько сжимали мои плечи. Пока не в силах встретиться с ним взглядом, я посмотрела влево, и мое внимание привлекло какое-то движение. Вдох застрял у меня в горле, когда я подняла голову и увидела Коула, стоящего на лестнице. Глубокие складки пересекали его лоб, а глаза были полны сочувствия.

Руки Кэма массировали мои плечи, успокаивая, и я больше не могла избегать его взгляда. Наши глаза встретились, и меня захлестнуло валом противоречивых чувств.

Унижение.

Стыд.

Злость.

Благодарность.

Тревога.

Страх.

— Извини, — пробормотала я, снова переведя взгляд на Коула. — Я лучше заведу Коула домой.

— Нет.

В изумлении я снова подняла глаза на Кэма, а он помотал головой мне в ответ. Его лицо было встревоженным и усталым, но решительным.

— Пойдем ко мне. Я напою тебя кофе.

— Мне нужно поговорить с Коулом.

Мой маленький брат стал свидетелем того, как я набросилась на нашу мать. Я с ужасом представляла, что он, наверное, теперь обо мне думает, и мне нужно было как-то объясниться.

— Ты можешь поговорить с Коулом попозже. Сначала тебе надо выделить минутку для себя.

Я представила Коула одного в квартире с матерью, и у меня в животе все перевернулось.

— Он не пойдет туда без меня.

— Вот. — Кэм наконец выпустил меня и вытащил из заднего кармана джинсов бумажник. Я настороженно смотрела, как он вытаскивает двадцатифунтовую банкноту и вручает ее Коулу. — Как думаешь, ты можешь позвонить каким-нибудь приятелям и сходить с ними в кино в торговый центр «Омни»?

Пронизывая Кэма суровым взором, Коул спустился к нам, и его уверенный и ответственный вид совершенно меня ошеломил. Каждый день становился для него еще одним шагом к зрелости — особенно такие дни. К Кэму он подошел со взглядом, полным понимания и мужества, и аккуратно взял банкноту.

— Да, я могу это сделать.

— Но…

Коул оборвал мой протест, покачав головой, словно родитель ребенку. Я захлопнула рот — скорее от удивления — и со смесью гордости и тревоги смотрела, как он сощурился на Кэма:

— Я могу тебе ее доверить?

Кэм глубоко вздохнул, но ответил Коулу как равному:

— Понимаю, я заслужил, но обещаю, что с этого момента буду обращаться с твоей сестрой со всем уважением, которого она достойна.