Город над бездной

Ну, вернее, не совсем человеческие. Люди никогда не поклонялись солнечным богам, это были древние боги вампиров, которых они почитали в бесконечно далекие темные времена, когда обожествлять силы природы было проще, чем творить и созидать. До нас «божественные истории» дошли в виде сказок, мифов и легенд, которые читают в младших классах наряду со сказками про Бабу-ягу и скатерть-самобранку и к которым относятся примерно так же. Но суть все, конечно, знали. Предвечный Светоч, персонификация солнца, податель всех благ (жизни, света, любви, мудрости, далее по списку), шлет на землю свои лучи. И собственно, Светозарная Дева – это солнечный луч, посылаемый в утешение и в награду. Луч, проникающий в самое сердце и способный прогнать холод и тьму даже из самого темного и замерзшего. Ну а тот, кто примет в свое сердце Светозарную Деву, становится Истинным Принцем Света, способным по воле Предвечного Светоча преображать наш мир к лучшему. Этаким культурным героем, несущим в косный мир прогресс, процветание и победы.

Вот примерно это нам сейчас и показывали. Было только немного странно, что абсолютно вампирскую сказку ставили на исконно человеческом празднике, а Светозарная Дева в лице Инги вербовала Принцев Света среди людей, которые за всю свою историю без всяких там солнечных лучей прекрасно обходились.

Но танец был совершенен, и музыка лилась, и звенели в общем хоре колокольчики. И я не сразу поняла, что колокольчики – это не из динамиков, они живые, и звон их сопровождает каждое движение Ингиных рук. Ее запястья охватывали ленты, узкие полоски ткани – белые, золотые, алые, – причудливо переплетенные между собой и обшитые маленькими колокольчиками. И оттого от этих лент, от этих рук, таких гибких и пластичных, от этих пальцев, ловко прищелкивающих порою в такт, невозможно было отвести глаз. А танец все длился, и я уже не чувствовала ни ревности, ни зависти, просто любовалась ей, как и все вокруг.

В какой-то момент я обвела взглядом толпу, словно желая убедиться, что все разделяют мои восторги, и взгляд невольно зацепился за фигуру мальчишки, стоящего чуть поодаль, на небольшом холме, почти скрытого в тени большого клена. Сначала я даже не поняла, чем он меня зацепил. Типичный вампироман-первокурсник. Кричаще-алая рубаха, хоть глаз выколи, сексуально расстегнута аж до середины груди, ее широченные рукава небрежно закатаны по локоть. Руки засунуты в карманы невероятно узких штанов. Нет, вот непонятно даже, как он туда руки-то втиснул, настолько тесно эти штанишки обжимали фигуру. Ноги, конечно, красивые, стройные, можно и подчеркнуть, но все равно не представляю, как они ходят-то в таких узких. Как у них все там… не отсыхает и не отваливается, по-другому не обругаешь. Волосы, понятно, забраны в хвост, модные черные очочки на глазах, все как положено. Тут таких красавцев томных не один десяток бродит, чем же этот-то меня так зацепил? Обернулась еще раз, всмотрелась пристальней. Далековато, конечно, но что-то… Словно видела его уже где-то…

Бездна, да это ж Анхен! Челюсть у меня ухнула вниз, я невольно вскрикнула, зажала рот рукой и отвернулась, склоняясь к самой земле и трясясь от истерического хохота. Светлейший вампир Анхенаридит ир го тэ Ставэ, изображающий студента, изображающего вампира! Аттракцион из серии «лучше один раз увидеть». А ведь я ж, пока его… ножками любовалась, на лицо-то и не смотрела особо. Да видно и не только я. Еще бы, когда такую шикарную фигуру столь провокационно выставляют напоказ… Да, это вам не серые костюмы классического покроя…

– Ларка, ты чего? – недоуменно покосился на меня Петерс.

– Да так, знакомого увидела. Неожиданно.

– И в чем прикол?

– В наряде.

Петька недоуменно смотрел, требуя объяснений, а я только отмахнулась, смотри, мол, на сцену. Он не особо возражал. Пялиться на красивую талантливую девочку, оказавшуюся к тому же его знакомой, было ему в тот момент куда интереснее, чем разбираться с моими заскоками.

Я тем временем решилась еще раз взглянуть на «вампира в маскарадном». Может, слишком громко я над ним хохочу? Слух все-таки у кого-то нечеловеческий. Он стоял все там же, в той же небрежной позе. И, чуть улыбаясь, смотрел на сцену. На нее, только на нее. Ну конечно, а я еще удивляюсь. Это же «его девочка». И его любимые сказки о старых богах. В которых один старый вампир все еще верит. Еще бы, если он жил в одно время со жрицей Предвечного Светоча. Понятно, откуда репертуар. И понятно, что кто-то, кого и вообще здесь нет, «ну совсем-совсем ни при чем».

Стало как-то тоскливо. И противно. Праздник кончился. Я подтянула к себе коленки и уткнулась в них носом. Смотреть на «любимую деву вампира» не было больше ни сил, ни желания. Вот она – его любовь, его мечта. Его Светозарная Дева. А я так, зверушка для приручения. Интересный экземпляр. «Цветок экзотический, генно-модифицированный». Для опытов.