Город небесного огня

– Мы вместе слушали лекции по английской литературе у мистера Прайса, – объяснила она; отчасти это было правдой – они действительно посещали лекции. – Скажи, у тебя сохранились записи? Мистер Прайс рассказывал нам о Диккенсе. «Повесть о двух городах»…

– О, прости… – Голос звучал вполне приветливо, но озадаченно. – У меня ужасная память на имена и лица. «Повесть о двух городах»? Разве мистер Прайс рекомендовал нам ее прочесть? – Он даже это забыл, ужаснулась Клэри, мы же вместе читали эту книгу, а Саймон продолжил: – Мне нравятся более современные вещи: «Над пропастью во ржи», «Уловка-22»… – Ей показалось, что он немного кокетничает. Наверное, подумал, что какая-то девчонка позвонила ему от нечего делать, он даже имени ее не знал.

– Кто твой лучший друг? – спросила она прямо. – Лучше всех на свете?

Он минуту помолчал и рассмеялся:

– Тебя, наверное, интересует Эрик? Знаешь, если тебе нужен номер его телефона, он тебе и так скажет…

Клэри положила трубку и уставилась на аппарат, как на гадюку. И поскорее выбежала – ей категорически не хотелось расплакаться перед Консулом.

– Ты не думаешь, что он просто прикидывался? – спросила Изабель. – Может, он понял, кто ты, а признаться в этом было бы опасно?

Нет… Голос Саймона был веселым, вполне обычным. Такое невозможно сыграть.

– Я совершенно уверена, – грустно сказала она, – он нас не помнит.

Иззи отвернулась, но Клэри успела заметить слезы в ее глазах.

– Мне надо кое-что сказать тебе. – Спустя минуту Изабель справилась со своими чувствами. – Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня.

– Ты о чем вообще? – искренне воскликнула Клэри.

– Знаешь, то, что сделал этот демон, даже хуже, чем если бы Саймон умер. Если бы он умер, я бы горевала, но сейчас… Я совсем запуталась. Он жив, и я должна радоваться, но я не могу радоваться. Он больше не вампир, а он терпеть не мог быть вампиром. Мне опять надо радоваться, а я не могу. Он сказал, что любит меня, а теперь он даже не знает, кто я. Если бы я стояла перед ним, он бы не узнал меня. Как будто меня и не было. Как будто ничего не было, как будто он меня никогда не любил. – Она со злостью ударила себя по лицу. – Ненавижу! – вырвалось у нее. – Ненавижу это ощущение, когда вздохнуть невозможно полной грудью. Я и подумать не могла, что буду так терзаться о каком-то мальчишке.

– Не о каком-то, – поправила ее Клэри, – а о Саймоне. Он любил тебя, в этом все дело. Может быть, он не помнит, но помнишь ты. Помню я. Ты еще не забыла, каким был Саймон, когда вы познакомились? Он, кстати, тогда еще жил в Бруклине. Немного недотепа, да, но он был чудесен. Потом, когда все завертелось, он стал и сильнее и уязвимее одновременно, и вообще он стал другим. Ты страдаешь потому, что того Саймона, которого ты полюбила и который полюбил тебя, больше нет, но он может жить в твоей памяти. В твоей и моей.

Изабель всхлипнула:

– Терпеть не могу терять. – В ее голосе слышалось отчаяние.

Клэри взяла девушку за руку.

– Знаю, – сказала она. – Но мы рядом с тобой, Иззи. Я рядом с тобой.

Сплетя пальцы, они молча сидели на подоконнике.

Майя сидела на диване в квартире… Теперь это была ее квартира. Она была вожаком стаи, ей платили скромную зарплату, и она решила арендовать жилище, некогда принадлежавшее Джордану и Саймону, чтобы сберечь их вещи. Со временем она разберется с ними… разберется с воспоминаниями. Изгонит призраков.

Она сидела и перечитывала письмо от Джии Пенхоллоу. Консул не поблагодарила ее за предупреждение, но поздравила с назначением постоянным вожаком нью-йоркской стаи. Тон письма был холодным. К письму прилагалась бронзовая печать – печать главы «Претора Люпуса», не одно поколение Скоттов скрепляло ею свои письма. Эту печать нашли среди развалин на Лонг-Айленде. В конверте лежала также записочка: всего два слова, написанные ровным почерком Джии.

Начни сначала.

– С вами ничего не случится, обещаю.

Эмма подумала, что Хелен повторяет одно и то же, вероятно, в шестьсот девяносто седьмой раз. Кажется, она старается уговорить саму себя.

Хелен почти закончила складывать вещи, которые брала с собой в Идрис. Дядя Артур (он попросил Эмму называть его так) обещал передать остальное. Он ждал внизу с Алиной, чтобы сопровождать Хелен в Гард, откуда через Портал она перенесется на остров Врангеля. Алина собиралась отправиться следом за ней на следующей неделе, когда закончатся голосования в Конклаве.

Эмма сожалела, что когда-то считала Хелен и Алину плаксами. Теперь Хелен вообще не казалась ей плаксой, несмотря на красные глаза.

Трясущимися руками девушка закрыла на «молнию» свою сумку и повернулась к кровати. Кровать была огромная, на ней вполне могли уместиться все Блэкторны. Джулиан сидел в изголовье, Эмма – с другой стороны. Близнецы Дрю и Тавви спали в своих комнатах.