Город небесного огня

– Хочешь сказать, она связалась с кем-то из обычных примитивов? И чем кончилось дело?

– Тем, что он умер, – ответил Магнус тоном, глубинную горечь которого не смог бы выразить до конца ни один оттенок человеческой речи. Глаза мага мягко сияли в темноте. – Даже сам не пойму, с чего я вдруг взял, что это могло сработать, – сказал он. – Ты уж прости меня, Алек. Зря я пришел.

– Да, – кивнул тот. – Зря.

Магнус присмотрелся к Алеку с настороженным недоумением, будто только что увидел на улице знакомое лицо, но, как оказалось, это был совершенно посторонний человек.

– Уж не знаю, почему ты так поступил, – продолжил юноша. – За себя могу сказать, что неделями страдал из-за тебя, из-за того, что сам натворил, на чем свет стоит клял себя, что вступил в разговор с этой Камиллой… Локти себе кусал, жалел страшно, все осознал, извинялся раз за разом, прощения просил… но тебя, Магнус, там не было. Все это я проделал в одиночку, сам с собой. Так что теперь даже хочется узнать, а на что же еще я способен. – Он задумчиво смотрел магу в лицо. – Да, я виноват в том, что случилось. Но и ты не без греха. Я ведь мог научиться забывать, что ты, в отличие от меня, бессмертен. Когда ты с кем-то, время, проведенное вместе, делится в равных долях на обоих. Так что в этом смысле между нами не такая уж большая разница. Но знаешь, что мне действительно не дает покоя? Твое молчание. Ты же никогда ничего не рассказываешь. К примеру, я не знаю, когда ты родился. Ничегошеньки не знаю про твою жизнь. Кем была твоя первая любовь… или кто впервые разбил тебе сердце… Вот обо мне ты знаешь все, а я о тебе – ничего. И в этом-то вся загвоздка.

– Ты просто забыл, – мягко промолвил Магнус. – Ведь на самом первом нашем свидании я говорил, что тебе придется принять меня таким, какой я есть, без лишних вопросов…

Алек отмел аргумент в сторону:

– Во-первых, это вообще нечестно – требовать таких вещей. А во-вторых, в ту пору я мало чего понимал насчет любви, чтобы осознать весь смысл твоих слов. Ты, Магнус, ведешь себя как смертельно обиженный, но, согласись, кое в чем ты сам виноват.

– Да, – кивнул тот после паузы. – Что-то в этом есть.

– Но роли все равно не играет, я правильно понял? – подхватил Алек, чувствуя, как ледяной ветер гладит живот. – С тобой всегда так.

– Я не умею меняться, – пожал тот плечами. – Слишком много времени утекло. Знаешь, мы, бессмертные, превращаемся в окаменелости, что ли. Ископаемые, так сказать. Помнится, когда я тебя встретил, ты был полон такой наивной радости, юношеского восторга от жизни, что мне почудилось, будто благодаря тебе я сумею измениться, но…

– Меняйся сам, без чужой помощи, – сказал Алек, но слова вышли вовсе не колючими, как он планировал, а мягкими, чуть ли не молящими.

Магнус, однако, лишь головой покачал.

– Алек, – промолвил он, – знал бы ты, что за сны я вижу. В них город с кровавыми улицами, где стоят костяные башни. Если Себастьян заполучит желаемое, таким же станет и этот мир. А кровь, которая его затопит, будет кровью нефилимов. Иди в Идрис. Там безопаснее. Но будь начеку, не расслабляйся, не позволяй благодушию себя разоружить… Хочу, чтобы ты жил, – выдохнул он и, порывисто развернувшись, зашагал прочь.

Хочу, чтобы ты жил.

Алек осел на промороженные плиты скамьи и спрятал лицо в ладонях.

– Так не навсегда же расстаемся, – запротестовал Саймон, но Изабель лишь насупилась.

– Иди-ка сюда, – сказала она, дергая его за рукав. На ней были длинные перчатки из бордового бархата, и на темно-синем фоне куртки юноши ее руки казались по локоть искупавшимися в крови.

Саймон прогнал непрошеную мысль. Кровь так и норовит напомнить о себе в самые неподходящие моменты.

– Куда ты меня тащишь?

Изабель закатила глаза и чуть ли не силой затолкала его в затемненную нишу возле парадных ворот Института. Местечко оказалось тесноватым, и Саймон ощутил тепло, исходившее от девушки. Вообще-то, став вампиром, он уже утратил способность реагировать на холод или жару, если только речь не шла о тепле человеческой крови. Он не мог сказать, от того ли это, что он уже вкусил крови Иззи, или же дело было в чем-то более глубоком, но, как бы то ни было, теплая пульсация ее вен ощущалась отчетливей, чем с кем бы то ни было еще.

– Если бы ты только знала, как бы я хотел уйти вместе с тобой в Идрис, – сказал он без обиняков.

– Здесь у тебя больше шансов выжить, – тут же возразила она, хотя ее взгляд смягчился. – А потом, мы ведь уходим не навечно. Нежить, которой позволено проникать в Аликанте, – это члены Совета, да и то их пропустят лишь по причине намеченного совещания. Думаю, когда мы обсудим, что именно надо предпринять, нас отправят обратно. Мы же не можем отсиживаться в Идрисе, пока Себастьян крушит все подряд за его пределами. Сумеречные охотники сделаны из другого теста.

Саймон провел пальцем по ее щеке:

– Так ты хочешь, чтобы я тут спрятался и не высовывал носа?