Город небесного огня

— Это было так трудно для них, Хелен и других. Ты знаешь, их мать умерла, всего лишь несколько лет назад. Все, кто у них есть сейчас, это дядя в Лондоне.

— Это значит, что они отправят детей в Лондон, когда все закончится? — сказала Клэри. Алина тряхнула головой.

— Их дяде предложили руководство Лос-Анжелевским институтом. Надеюсь, он примет руководство и примет детей. Не думаю, что он уже согласился.

— Он был в шоке. Я имею в виду, он потерял племянника, его брат — Эндрю Блэкторн не погиб, а может и погиб. В некотором смысле это даже хуже. — В ее голосе звучала горечь.

— Я знаю, — сказала Клэри. — Я точно знаю, что это такое.

Алина пристально посмотрела на нее. — Полагаю, ты знаешь- сказала она. — Просто — Хелен. Хотела бы я сделать больше для нее. Она мучается чувством вины, потому что она была здесь, со мной, а не в Лос-Анджелесе, когда институт был атакован. И она так старается, но она не может быть мамой для всех детей, и их дядя не получил здесь место, и еще есть Эмма, Ангел помоги ей. У нее даже нет никого из семьи.

— Я бы хотела поговорить с ней. С Эммой.

Алина заправила прядь волос за ухо; кольцо Блэкторнов мерцало на её правой руке.

— Она не будет разговаривать ни с кем, кроме Джулиана.

— Дай мне попытаться, — убеждала Клэри, — пожалуйста.

Алина посмотрела на решительное выражение лица Клэри и вздохнула:

— Вниз по коридору — первая дверь слева.

Коридор вёл прочь от комнаты Совета. Клэри могла слышать затихающие голоса Сумеречных охотников по мере того, как дальше она уходила. Стены были сделаны из гладкого камня, облицованные декоративной тканью, на которой были изображены разные знаменитые события из истории Сумеречных охотников. Первая дверь слева, которая появилась перед ней, было простой, деревянной. Она была немного приоткрыта, но Клэри быстро постучала в неё перед тем, как открыть, чтобы не удивить того, кто находился внутри.

Это была обычная комната, обставленная наспех, с деревянной обшивкой и нагромождениями стульев. Клэри чувствовала себя так, будто находилась в больничном зале ожиданий. Какое-то мрачное чувство висело в воздухе, место было непостоянным и незнакомым, в котором люди провожали своё беспокойство и тревоги.

В углу комнаты стояло кресло, подпирающее стену, в котором сидела Эмма. Она выглядела меньше, чем на расстоянии. На ней была только футболка с короткими рукавами, а на руках были Знаки, руна Ясновидения находилась на левой руке — значит она была левшой, как и Джейс — которая лежала на рукояте короткого меча, лежащего у неё на коленях.

Вблизи, Клэри могла видеть, что её волосы были светло-белые, но спутанные и достаточно грязные, из-за чего казались темнее. Между спутанных прядей волос девочка вызывающе взглянула на Клэри.

— Что? — спросила она. — Чего тебе надо?

— Ничего, — ответила Клэри, толкая дверь, чтобы она закрылась за ней. — Просто хочу поговорить с тобой.

Эмма подозрительно прищурила глаза. — Вы хотите подвергнуть меня испытанию Мечом Смерти? Допросить?

— Нет. На мне его тоже использовали, и это было ужасно. Мне жаль, что они применяют его к твоему другу. Думаю, им следовало бы найти другой способ.

— Я считаю, что они должны доверять ему, — сказала Эмма. — Джулиан не врет.

Она с вызовом посмотрела на Клэри, словно проверяла, осмелится ли та не согласиться с ней.

— Конечно не врет, — согласилась Клэри и осторожно сделала шаг в комнату: она чувствовала себя так, будто пыталась не спугнуть какого-то дикого зверька в лесу. — Джулиан — твой лучший друг, не так ли?

Эмма кивнула.

— Мой лучший друг тоже парень. Его зовут Саймон.

— Так где же он? — Эмма посмотрела позади Клэри, будто ожидала, что Саймон неожиданно материализуется.

— Он в Нью-Йорке, — ответила Клэри, — я очень по нему скучаю.

Эмма выглядела так, словно все это имело огромный смысл.

— Джулиан однажды уехал в Нью-Йорк, — сказала она. — Я скучала по нему и поэтому, когда он вернулся, я заставила его пообещать мне, что он больше никогда не отправится куда-либо без меня.

Клэри улыбнулась и ближе подошла к Эмме.

— У тебя красивый меч, — сказала она, указывая на лезвие, лежащее на коленях девочки.

Выражение лица Эммы немного смягчилось. Она коснулась меча, на котором был выгравирован искусный узор из листьев и рун. Крестовина была сделана из золота, а вдоль лезвия теснились слова: «Я — Кортана, из той же стали и так же яростен, как Жуаёз и Дюрандаль». — Он принадлежал моему отцу.

Он передавался из поколения в поколение в семье Карстаирс. Это известный меч, — гордо добавила она. — Его создали очень давно.

— Из той же стали и так же яростен, как Жуаёз и Дюрандаль, — повторила Клэри. — Это два очень знаменитых меча. А ты знаешь, кому принадлежат знаменитые мечи?

— Кому?

— Героям, — сказала Клэри, опустившись на колени, чтобы взглянуть в лицо девочке.

Эмма нахмурилась:

— Я не герой, — произнесла она, — я не сделала ничего для того, чтобы спасти отца, Джулиана или Марка.

— Мне очень жаль, — сказала Клэри. — Я знаю, каково это — смотреть, как кто-то, о ком ты заботишься, приобщается к Тьме. Превращается в кого-то другого.

Но Эмма покачала головой: