Город небесного огня. Часть I

За всю дорогу никто не проронил и слова; Клэри целиком ушла в собственные мысли – воспоминания о кочующей квартире, которую она некогда делила с Себастьяном и Джейсом, о реве Дикой охоты в небе над головой, о письме, адресованном «Моей прекрасноликой». Выходит, переписка была вовсе не романтической, а деловой: ведь именно так обращался к Королеве и рыцарь Гуин. Просто-напросто ее официальный титул: «Наша прекрасноликая госпожа, Королева фей и фейров». «Она любит всегда быть на стороне победителей. То есть на нашей, Клэри. На нашей» – вот что однажды сказал ей Себастьян, и девушка добросовестно рассказала об этом Конклаву, только ошиблась при этом, решив, что он выразился так ради красного словца. Как и все в Конклаве, Клэри считала, что клятва верности Дивного народца нерушима и что Королева уж во всяком случае сначала посмотрит, куда ветер дует, а уж потом возьмется создавать или разрушать альянсы. Девушке вспомнилось, с каким гневом бросил Джейс обвинение в «давно задуманной измене». Наверное, никому из них это не приходило в голову попросту оттого, что не хотелось видеть страшную правду: Королева настолько уверовала в победу Себастьяна, что укрыла его в своей вотчине, где следы невозможно было отыскать. Помогала ему в сражениях. Взять хотя бы разверстую пропасть под Адамантовой цитаделью и то, с каким восторгом туда сыпались Помраченные. Типичная фейрийская магия: в конце концов, Летний двор сам представлял подземное царство. Но с какой иной целью Помраченные могли полонить Марка Блэкторна в Лос-Анджелесе? Они не принесли его в жертву, и все решили, что Себастьян испугался отмщения со стороны Дивного народца. А оказывается, все не так. Наоборот, они вступили с Себастьяном в сговор, и он приказал забрать Марка оттого, что в пареньке текла не только кровь фейров, но и кровь нефилимов.

За всю свою жизнь она никогда так много не размышляла о смысле кровного родства, как за последние полгода. Ангельская кровь говорила ей: ты Сумеречная охотница. Пусть этой крови было немного, но она сделала ее той, кем она была, одарила руническим талантом. А взять Джейса? Благодаря этой крови он был крепок, проворен, обладал редкостным умом. И наконец, кровь Моргенштернов: она текла в ней, а также в Себастьяне, и вот почему он вообще обращал на нее внимание. Не из-за этой ли моргенштерновской крови в ее сердце существует темный уголок? Да и есть ли он, на самом-то деле? А взять кровь Себастьяна: тоже смесь – к крови Валентина и Джослин была добавлена кровь Лилит. Это сделало его монстром – или его еще можно спасти, каким-то образом исправить, перевоспитать?

– Ну вот, – сказала Королева, не скрывая насмешливых интонаций, – мы и пришли. Сами-то в состоянии догадаться, где правильная развилка?

Они стояли в исполинской пещере, чей потолок скрывался в далеком мареве. Стены зыбко фосфоресцировали; из центра исходили четыре дороги: по одной они пришли, три разбегались в разные стороны. Одна лежала перед глазами; прямая как стрела, с великолепным покрытием, гладкая и широкая, уходившая в просторный тоннель. Вход в тоннель слева был окружен буйной зеленой порослью, откуда приветливо выглядывали яркие цветы, и девушке даже показалось, что где-то там, в глубине, синеет чистый небосвод. Ах, как тянуло отправиться именно туда! Ну а третий путь, последний, представлял собой вход в узкий тоннель, откуда торчали колючки и стальные шипы. Кажется, изнутри проглядывает ночное звездное небо…

Алек коротко хохотнул.

– Мы Сумеречные охотники, – сказал он. – Старые сказки впитали с молоком матери. Это же прямиком из Томаса Рифмача. – В ответ на недоумевающий взгляд Клэри он пояснил: – Фейры не любят делиться своими тайнами, но некоторые сумели-таки зашифровать кое-какие секреты под видом древних баллад. В частности, отсюда и взялась история про Томаса Рифмача, которого похитила коварная королева эльфов…

– Вот еще новости! – возмутилась Королева. – Он сам пришел!

– Ага. Она, короче, отвела его к развилке трех дорог и сообщила, дескать, одна ведет в Небеса, вторая в ад, ну а третья – в Эльфляндию. Как там было-то… «Вот этот путь, что вверх идет, тернист и тесен, прям и крут. К добру и правде он ведет, по нем немногие идут»[13].

И Алек показал на узкий вход.

– Да, он ведет в мир примитивных, людей, – любезно сообщила Королева, – где вашим сородичам так нравится жить. Медом, что ли, намазано?

– Теперь ясно, как именно Себастьяну удалось незамеченным подкрасться к Адамантовой цитадели со всей своей дружиной, – брезгливо сморщившись, заметил Джейс. – Сколотил себе войско, расквартировал его тут, у фейров, где у Совета нет глаз, ну а в нужный момент вызвал подкрепление вот по тоннелю. – Он подарил Королеве зловещий взгляд. – Из-за вас столько нефилимов полегло…

– На то вы и смертные, – пожала плечами та. – Недолговечные.

Алек не обращал внимания на ядовитые шпильки.

– А вот через этот, – он показал на заросший цветами вход, – можно попасть в страну фейров. Ну а здесь, – махнул парень рукой, – здесь начинается дорожка в ад. Наша с вами.