Город небесного огня. Часть II

Но вот он взглянул на нее… В его глазах она увидела годы большой любви, годы надежд, которые так и не сбылись. В его глазах она увидела… себя. Саймон сделал едва уловимое движение рукой, и к ней полетело что-то яркое. Кольцо, золотое кольцо, которое когда-то связывало их. Клэри зажала его в руке, чувствуя, как металл врезается ей в ладонь.

– Ну все, хватит, – сказал Асмодей. – Терпеть не могу этих прощаний. Как в плохой пьесе, право.

Одну руку он завел за спину Саймона, а другой надавил ему на грудь. Саймон стал задыхаться.

– Сердце… – прошептал он, и по выражению его лица Клэри поняла, что сердце ее друга снова забилось.

Сквозь слезы она видела, как вокруг нее клубится белый туман. Саймон закричал, и она сорвалась с места, чтобы спасти его, но натолкнулась на невидимую стену. Кто-то схватил ее… Джейс, подумала она. В сгустившемся тумане стали вырисовываться тени. Клэри увидела себя и Саймона – они, совсем еще дети, держась за руки, переходят дорогу в Бруклине; у нее заколочки в волосах, а у Саймона круглые очки сползли на кончик носа. Проспект-парк… они играют в снежки. А вот ферма Люка, они висят вниз головой на ветке дерева. Кофейня… они слушают жуткие стихи Эрика. Джейс… Джейс смотрит на них с Саймоном, прикрыв глаза от солнца, в его глазах светится ревность. Изабель… Саймон взял в руки ее лицо и целует; она видела Изабель глазами Саймона: хрупкая и сильная, очень красивая. Корабль Валентина… У Саймона кровь в уголках рта, а у Джейса кровь на горле и на рубашке. Измученное лицо Ходжа, и снова Саймон и Клэри; на лбу Саймона Каинова печать. Морин и ее кровь на полу, нелепое платье с кринолином. Она, Клэри, передает ему через стол золотое кольцо… Ангел поднимается из озера… Саймон целует Изабель… Алек… Изабель… Изабель… Клэри…

Все воспоминания Саймона были скручены в один моток. Вокруг все шумело, словно собирался шторм. Клэри умоляюще протянула руки:

– Пожалуйста…

Она почувствовала, как ее обнимают руки Джейса, потом зал завертелся, уменьшаясь в размерах. Клэри подумала, что Асмодей солгал – никакого прохода нет, и сейчас они уплывут в пустоту навсегда.

Вспышка яркого света заставила ее зажмуриться, а когда она открыла глаза, то увидела быстро приближающийся пол с прожилками золота. Она успела сгруппироваться, смягчая падение, и покатилась к фонтану с русалкой.

Зал Соглашений… Демон не обманул. Метрах в пяти от нее был Джейс; юноша присел, словно готовился к схватке. Алек… а рядом с ним Магнус; колдун казался больным и изможденным, но он был жив.

Изабель… В шаге от Клэри. Изабель обвела взглядом зал, раз, другой и – в отчаянии – третий. Вернулись все, кроме одного.

Девушка посмотрела на Клэри глазами, полными слез.

– Саймона нет, – прошептала она.

Тишина вдруг взорвалась. К ним бежали нефилимы. Клэри увидела маму и Люка, Роберта, Маризу, Алину и Хелен, малышку Эмму Карстейрз. Они обнимали их, теребили. Клэри крепко сжала кольцо в кулаке и наконец дала волю слезам.

11. Между миром и войной

– Все прекрасно, но кто у нас тут от фейров? – сказала Джия Пенхоллоу.

Зал украшали синие знамена победы с золотыми рунами. Был ясный зимний день, свет, приникающий в окна, разливался по длинным рядам стульев. За столом рядом с Джией сидел Инквизитор. Огромные золотые подсвечники загораживали от Эммы других членов Совета: Люка, представлявшего оборотней, Лили – от вампиров, и знаменитого Магнуса Бейна, представителя магов. По понятным причинам ни Королевы фей, ни Мелиорна там не было.

В третьем ряду поднялась молодая женщина. У нее были синие, без белков глаза и острые ушки, как у Хелен.

– Я Келли Уайтллоу, – назвала она свое имя. – И фейров буду представлять я.

Джия кивнула, ее ручка быстро заскользила по бумаге.

По залу пробежал гул, ибо, несмотря на победу, атмосфера была накалена. Перед Блэкторнами сидели Лайтвуды: Мариза, Изабель и Алек; они перешептывались, наклонив головы друг к другу.

Рядом с Маризой сидела Джослин Фэйрчайлд, но ни Клэри, ни Джейса не было.

Закончив писать, Джия взглянула на Келли поверх очков:

– Что вы можете нам сообщить. Фейры принимают наши условия?

Эмма услышала, как на другом конце ряда вздохнула Хелен. Вообще-то дети не допускались на заседания, но для Эммы и Джулиана сделали исключение.

Келли вышла в проход и направилась к столу. Роберт Лайтвуд поднялся.

– Чтобы подойти к президиуму, надо получить разрешение, – мрачно произнес он.

– Я не даю разрешения, – жестко ответила Джия. – Стойте, где стоите, Келли Уайтллоу. Я отлично вас слышу.

Эмме вдруг стало жаль фею – взгляды, устремленные на нее, были острыми, как ножи. Только Алина и Хелен опустили глаза; они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и так крепко держались за руки, что у них побелели косточки пальцев.

– Фейры просят вашего милосердия. – Келли сложила перед собой худенькие руки. – Выдвинутые вами условия слишком суровы. Наши короли и королевы всегда обладали суверенитетом. Мы – древний народ. То, о чем вы просите, уничтожит нас.

По залу пробежал гул.