Читаем Город небесного огня. Часть II полностью

Город небесного огня. Часть II

Тиберий воспринял новость об отъезде Хелен, широко раскрыв глаза от удивления, но, похоже, он не знал, как ему на это реагировать. В конце концов он пожал сестре руку и торжественно пожелал ей удачи, как будто та ненадолго уезжала по делам.

– Ах, Тай, – сказала Хелен и разрыдалась, чем вынудила мальчика бежать.

Девочки отреагировали по-другому, они прижались к старшей сестре и дали волю слезам.

– Помни, что я сказала, ладно? – Хелен опустилась перед Джулсом на колени и посмотрела ему в глаза.

– С нами ничего не случится, – послушно повторил он.

– Мне не хочется оставлять вас… Если бы не это решение, я бы заботилась о вас. Ты знаешь это, да? Я бы взяла на себя Институт. Я вас всех люблю.

При слове «люблю» Джулиан скривился, как скривился бы любой двенадцатилетний мальчишка.

– Знаю, – выдавил он.

– Я уверена, что малыши остаются в надежных руках.

– Ты имеешь в виду дядю Артура?

– Я имею в виду тебя, – ответила девушка, и Джулс открыл рот от удивления. – Я знаю, что могу положиться на тебя. Я знаю, что ты успокоишь Дрю, если ей приснится страшный сон, ты найдешь подход к Таю, ты позаботишься о Ливви и Тэйви… А дядя Артур… Он довольно приятный… Забывчивый, но, кажется, он будет стараться. – Она замолчала, а потом начала снова: – Тай… Наш Тай не такой, как все. Он воспринимает мир иначе, чем мы. Не все могут говорить на его языке, но ты можешь. Позаботься о нем, ладно? Конклаву не нравятся те, кто выпадает из общего ряда… Пожалуйста, защити от них нашего Тая.

На лице Джулиана отразилось беспокойство.

– Тай ненавидит меня, – сказал он. – Все время со мной дерется.

– Он любит тебя, – печально улыбнулась Хелен. – Он спит с той пчелкой, что ты ему подарил. Он не спускает с тебя глаз. Он хочет быть похожим на тебя, но он не знает, как этого добиться. – Она могла бы добавить, что Тай завидовал умению брата легко общаться с миром, но не стала этого говорить.

Между бровями Джулиана пролегла складка смущения, он взглянул на Хелен и коротко кивнул:

– Я позабочусь о Тиберии, обещаю.

– Вот и хорошо. – Хелен поднялась и быстро поцеловала Джулиана в макушку. – Наш Тай не такой, как все, но мы все немножко не такие. – Потом она повернулась к Эмме: – Эмма… – Но тут самообладание изменило ей, и Хелен вылетела из комнаты, схватив на бегу сумку. Через минуту Эмма услышала, как хлопнула входная дверь.

Джулиан застыл. Девочка подвинулась к нему, раскрыла его ладонь и написала:

– Ч-Т-О-Н-Е-Т-А-К?

– Ты ведь слышала, что сказала Хелен? – прошептал Джулс. – Она доверяет мне заботу о младших. О Тэйви, Дрю, Ливви и Тае. В общем, обо всей моей семье. Мне двенадцать лет, а у меня будет четверо детей!

Она начала писать:

– Н-Е-Т-Т-Ы-Н-Е…

– Не надо, – остановил он ее. – Нас уже некому подслушивать. – Джулс произнес это с горечью, и Эмма едва не заплакала.

– Да, некому, – прошептала она. – Но мне нравится разговаривать с тобой на нашем секретном языке.

– Эмма, я видел дядю Артура только на каникулах. Хелен считает его замечательным… и все такое, но ведь речь идет о моих братьях и сестрах. Я знаю их, а он – нет. – Мальчик сжал кулаки. – Я буду заботиться о них. У них будет все необходимое, чего их уже никто не лишит. Я все сделаю для этого.

Эмма снова взяла его за руку и написала:

– Я-П-О-М-О-Г-У-Т-Е-Б-Е.

Он улыбнулся:

– Я и не сомневаюсь. – Он сжал ее руку. – Марк… он хотел, чтобы мы держались друг друга. Но дело даже не в его одобрении, хотя для меня важно все, что связано со старшим братом. Просто… просто так всегда поступают парабатаи.

У Эммы перехватило дыхание. Так всегда поступают парабатаи. Когда она подтвердила, что они с Джулсом хотят стать парабатаями, внутренний голос шептал и шептал: скажи ему, что ты готова на все, чтобы остаться в Лос-Анджелесе; скажи ему, что ты хочешь выяснить, что случилось с твоими родителями, что ты хочешь отомстить; разве не это в первую очередь движет тобой?

– Джулиан, – тихо произнесла она, но он даже не шелохнулся, позволив себе задремать.

Тени от длинных ресниц ложились ему на щеки, лунный свет, пробивавшийся в окно, серебрил волосы. Она вдруг представила, каким он будет, когда повзрослеет. Он будет красивым, девушки таких любят, и одна из них уведет его от нее навсегда, потому что она, Эмма, его парабатай, а значит, уже не сможет быть той самой девушкой.

Рукав Джулса был закатан до локтя. Она протянула руку и осторожно написала на нежной коже предплечья, еще не покрытой шрамами:

– М-Н-Е-Т-А-К-Ж-А-Л-Ь-Д-Ж-У-Л-С.

Она затаила дыхание, но он не проснулся.