Город небесного огня

Он выглядел бледным, а Клэри с тревогой поняла, что он был бледнее, чем обычно и его вены мрачно выделялись против его кожи. Он поднял свое запястье ко рту, оскалив зубы.

— Саймон, нет! — сказала Изабель, пытаясь сесть рядом с Алеком, который смотрел на нее сверху вниз потрясенными голубыми глазами.

Клэри схватила Саймона за запястья.

— Всё в порядке, — произнесла она. Кровь окрасила его рукав, его рубашку, уголки его рта. Его кожа была ледяной под её руками, а в запястье не чувствовалось пульса.

— Всё в порядке…Изабель в порядке, — сказала она, и подняла Саймона на ноги.

— Давай дадим им секунду, — тихо сказала она, и повела его туда, где он мог бы опереться около нее к стене. Джейс и Алек были более нежными с Изабель, их голоса были низкими и они что-то бормотали. Клэри удержала запястье Саймона, когда он упал спиной на камень, а его глаза закрылись в изнеможении.

19 НА ТИХУЮ ЗЕМЛЮ

У Темной женщины была бледная кожа и длинные медные волосы. Может быть, раньше они были красивыми, но теперь оно были спутанными, грязными и в них торчали ветки. Но она казалось, не волновалась по этому поводу. Она просто поставила тарелки с едой (что-то жидкое и серое на вид, для Магнуса и Люка, и бутылку крови для Рафаэля) на полу, и отвернулась от заключенных.

Ни Люк, ни Магнус не притронулись к еде. Магнус был слишком слаб, чтобы чувствовать аппетит. Кроме того, он смутно подозревал, что Себастьян подсыпал в кашу либо яд, либо наркотики, либо и то и другое. Только Рафаель, схватив бутылку, жадно пил из неё, пока кровь не потекла из уголков рта.

— Сейчас, сейчас, Рафаэль, — сказал голос из тени, и в дверях появился Себастьян Моргенштерн. Омраченная женщина склонила голову и поспешила мимо него, закрывая за собой дверь.

Он удивительно похож на своего отца в его возрасте, подумал Магнус.

Эти странные черные глаза, абсолютно черные без намека на коричневый или ореховый, это своего рода особенность, которая была прекрасна из-за своей необычности. То же фанатичное подергивание в улыбке. Этого никогда не было в Джейсе — в нем было безрассудство и беспорядочная радость от воображаемого самоуничтожения, но он не был фанатиком.

Вот почему, подумал Магнус, Валентин послал его. Для того чтобы разрушить собственную оппозицию, тебе нужен молоток, а Джейс был более тонким оружием чем это.

— Где Джослин? — это был Люк, в его голосе звучало тихое рычание, его руки, сжатые в кулаки уперлись в бока. Магнус надеялся, что для Люка смотреть на Себастьяна — это то же самое, что смотреть на Валентина, который когда-то был его парабатаем, что это было больно, или все же потеря уже поблекла. — Где она?

Себастьян рассмеялся, и это было то самое различие; Валентин никогда не был человеком, который легко мог рассмеяться. Саркастический юмор Джейса, казалось, был у него в крови, определенно — черта Эрондейлов. — С ней все отлично, сказал он, — просто великолепно, ну, я имею в виду, что она еще жива. На самом деле лучшее, на что ты может надеяться.

— Я хочу ее увидеть, — сказал Люк. — Хмм, — произнес Себастьян, словно раздумывая. — Нет. Я не вижу в этом для себя выгоды.

— Это твоя мать, — произнес Люк. — Ты мог бы быть к ней добрее.

— Это не твое дело, пес. Впервые тень юности проявилась в голосе Себастьяна, гранича с раздражением. — Ты, лапая мою мать своими руками, создаешь у Клэри впечатление, будто ты — ее семья. — Я ее семья намного больше, нежели ты, сказал Люк, и Магнус бросил на него предупреждающий взгляд, в это время Себастьян побелел, его пальцы дернулись к поясу, где виднелась рукоять меча Моргенштернов.

— Не надо, — произнес Магнус тихим голосом, а затем громче, — Ты знаешь, если ты тронешь Люка, Клэри будет тебя ненавидеть. Джослин — тоже.

Себастьян отвел руку с клинком с видимым усилием. — Я сказал, что никогда не намеревался причинить ее вред.

— Нет, просто держать ее в заложниках. — сказал Магнус. — Ты хочешь что-то. Или что-то от Конклава, или что-то от Клэри и Джейса. Я бы предположил, что последнее; Конклав никогда особенно не интересовал тебя, но тебе не все равно, что думает твоя сестра. Мы с ней очень близки, кстати, — добавил он.

— Вы не так близки, — тон Себастьяна был испепеляющим. — Я едва ли собирался щадить всех, кого она когда либо встречала. Я не сумасшедший.

— Ты кажешься сумасшедшим, — произнес Рафаэль, который молчал до этого момента.

— Рафаэль, — предупреждающим тоном произнес Магнус, но Себастьян не выглядел обозленным. Он внимательно осматривал Рафаэля.

— Рафаэль Сантьяго, — произнес он. — Глава Нью-Йоркского клана не так ли? Нет, это была Камилла, которая удерживала эту позицию, а теперь удерживает эта маленькая сумасшедшая девчонка. Это, должно быть, сильно расстроило тебя. Похоже, что Сумеречные Охотники Манхэттана должны были вмешаться раньше.