Город небесного огня

— Ну и что? — сказала Катарина. — Ты должен был быть представителем колдунов в Совете; ты передал ответственность мне. Я возвращаю ее обратно. Направляйся в Аликанте. Мне кажется, что можешь больше сказать Совету, во всяком случае, чем я когда-либо могла- Она потянулась в карман формы медсестры, в которую была одета; она пришла прямо с работы в больнице. — Да, и возьми это.

Магнус вырвал скомканную бумажку из ее пальцев. — Приглашение на ужин? — он сказал в недоверии.

— Мелиорн от Волшебного Народа хочет для всего Совета нижнего мира собраться на ужин в ночь перед большим Советом, — сказала она. — Что-то вроде жеста мира и доброжелательности, или возможно он просто хочет раздражать всех загадками. Так или иначе, это должно быть интересно.

— Еда фейри, — мрачно сказал Магнус. — Я ненавижу пищу фейри. Я имею в виду, даже безопасную, которая не приведет к тому, что ты будешь танцевать до изнеможения в течение следующего столетия. Все эти сырые овощи и жуки. — Он замолчал. В другом конце комнаты Бэт прижал свой телефон к уху. Другой рукой он схватил барную стойку.

— Что-то не так-, сказал Магнус. — Что-то связанно со стаей.

Катарина опустила свой стакан. Она хорошо знала Магнуса, и знала, когда он был, вероятно, прав. Она тоже посмотрела на Бэта, который уже отключил свой телефон. Он побледнел, его шрамы выступили, а щеки мертвенно побелели. Он наклонился, чтобы что-то сказать Трусливому Питу за стойкой бара, а затем сложил два пальца во рту и свистнул.

Звук был как от свиста паровоза, он прекратил тихий гул голосов в баре. Спустя секунды все оборотни встали и направились к Бэту.

Магнус тоже встал, несмотря на то, что Катарина схватила его за рукав. — Не надо. — Я буду в порядке. Он отцепил ее, и направился в толпу, к Бэту. Остальная часть стаи стояла свободным кольцом вокруг него. Они недоверчиво напряглись при виде колдуна среди них, стараясь подойти ближе к вожаку их стаи. Светловолосая женщина оборотень направилась остановить Магнуса, но Бэт поднял руку.

— Все в порядке, Амабель, — сказал он. Его голос не был доброжелателен, но был вежлив. — Магнус Бейн, не так ли? Высокий Чернокнижник из Бруклина? Майя Робертс говорит, что я могу тебе доверять.

— Можешь.

— Отлично, но у нас срочное дело здесь. Чего ты хочешь?

— Тебе звонили, — Магнус указал на телефон, — Это был Люк? Что-то случилось в Аликанте?

Бэт покачал головой, выражение его лица было безмолвным.

— Тогда очередная атака на Институт? — спросил Магнус.

Он был одним из тех кто знал ответы на все вопросы и ненавидел ничего не знать. И пока Нью-Йоркский Институт был пуст, это не означало что другие Институты были не в безопасности — то есть, не было сражения — во что Алек обязательно себя втянул.

— Нет, не Институт, — ответил Бэт.

— Это была Майя по телефону. Штаб-квартира Притора Люпуса была сожжена до тла. По меньшей мере сотня оборотней мертвы, в том числе Притор Скотт и Джордан Кайл. Себастьян Моргенштерн напал на нас.

6 БРАТ ИЗ СВИНЦА И СЕСТРА ИЗ СТАЛИ

— Не бросай…пожалуйста, только не бросай. о, Боже, он все-таки бросил ее, — смиренно констатировал Джулиан, когда ломтики картошки пролетели через всю комнату, едва не задев его ухо.

— Ничего не задето, — заверила Эмма. Она сидела, повернувшись спиной к кроватке Тэвви, и смотрела, как Джулиан кормит полдником своего младшего брата. Тэвви уже достиг того возраста, когда он мог выбирать, какую еду ему лучше есть, а что не нравится, мог просто выбросить на пол.

— Картофелина немного задела лампу, вот и всё.

К счастью, хотя весь остальной дом Пенхаллоу был очень элегантным, чердак, где жили с момента прибытия в Идрис «дети войны» (собирательный термин для детей Блэкторнов и Эммы) был чрезвычайно прост, функционален и прочен в дизайне. Он занимал весь верхний этаж дома: несколько смежных комнат, маленькие кухня и ванная, беспорядочно расставленные кровати и разбросанные повсюду вещи. Хелен спала внизу с Алиной, хотя и была наверху каждый день. Эмме, как и Джулиану, была предоставлена отдельная комната, но он едва ли когда-либо ею пользовался. Друзилла и Октавиан до сих пор просыпались каждую ночь и плакали, поэтому Джулиан спал на полу у них в комнате, свалив свою подушку и одеяло рядом с кроваткой Тави.

Никакого высокого стула не было, поэтому Джулиан сидел на полу напротив малыша, сидевшего на покрытом едой одеяле, в его руке была тарелка, а на лице отражался отчаянный взгляд. Эмма подошла и села напротив него, взяв Тавви на колени.

На его маленьком лице отражалось несчастье.

— Мемма, — произнес он, когда она подняла его.

— Поиграй в поезд «чух-чух», — посоветовала она Джулсу. Она думала, сказать ли, что у него в волосах соус спагетти. Вообще-то, если задуматься, вероятно, не стоит.

Она наблюдала, как он, играя, кружил еду по кругу, прежде чем поместить ее в рот Тэвви. Малыш захихикал. Эмма попыталась побороть свое чувство потери: она вспомнила, как ее собственный отец терпеливо отделял еду на тарелке, одно время, она вообще отказывалась, есть все, что было зеленым.