Город падающих ангелов

Я намеренно назначил эту беседу в полицейском участке Санта-Кьяра у Пьяццале-Рома, – продолжил Кассон, – а не в моем кабинете в районе Риальто, поскольку знал, что они приедут из Сальцано на машине Маркетти. Я сказал им, что они могут припарковаться прямо у входа в участок, что обычно не разрешено. Правда, они не знали того, что несколькими днями раньше мы установили миниатюрный радиопередатчик в их машине. После беседы они вернулись в машину; Барбара Велло была в ярости оттого, что оказалась под следствием за лжесвидетельство. Она повернулась к Маркетти и заорала на диалекте: «За какую-то пару баксов, и это притом, что тот тип вообще по уши в долгах! Чтобы срубить чуток денег, они соглашаются поджечь «Ла Фениче». Если бы еще от этого привалили какие-то деньги или твой братец получил какой-то кеш, который ему должны были за это заплатить». (Per quattro schei e quell’altro coi debiti i se ga messo d’accordo per fare un pochi de schei e i ga dà fogo aea Fenice. Almanco dhe ghe fusse vegnui in scarsea quei schei, almanco che ghe fusse vegnui in scarsea a to cugin.)

Вот тогда я твердо удостоверился в своей правоте, – сказал Кассон. – Я еще раз ее вызвал и попросил объяснить эти слова. Сначала она сказала, будто вообще не помнит, что говорила такое, и я предложил ей самой прослушать запись ее собственного голоса. Тогда она, смутившись, призналась, что была очень зла. Ее слова нельзя расценивать как признание. Она просто выпустила пар, и сама не понимала, что несла.

Полиция месяцами прослушивала записи их разговоров и не находила ничего полезного и стоящего. Когда же полицейские услышали это, они воодушевились. Кассон тоже был – и это понятно – очень доволен. Он допустил утечку высказывания Барбары Велло в печать; естественно, заголовки были соответствующей величины. Но в некоторых кварталах у публики возникли сомнения относительно того, что молодая женщина на самом деле имела в виду.

Однажды днем я зашел в «Джиа Скьяви», винный бар, куда частенько заглядывают местные жители, неподалеку от Академии. У стойки бара стояли четверо мужчин. Один из них держал в руках номер «Иль Газеттино» и вслух читал высказывание Барбары Велло своим друзьям.

– По тому, что здесь написано, – сказал один из мужчин, – она, похоже, хотела сказать: «Они сожгли “Ла Фениче” за пару баксов». Но это может зависеть и от интонации. Она могла спрашивать: «Они что, сожгли “Ла Фениче” за пару баксов?» – а это могло значить: «Как могла полиция подумать, что человек может быть настолько глуп?»

Остальные выразили полное согласие.

– Да, да… Конечно…

– Но здесь есть еще и вторая часть: «Если бы еще твой братец получил за это какие-то деньги». Наверное, она имела в виду нечто вроде: «Ну хорошо, если бы они и в самом деле это сделали, то твой братец должен был хоть что-то за это получить».

Через пять месяцев после ареста оба кузена все еще находились в тюрьме. Барбара Велло жила дома, в Сан-Дона, на материке – унылая и беременная.

– Она обвиняет себя в том, что случилось с Массимилиано, – говорила мать Маркетти. – Но она зря это делает. Это не ее вина. Они пытаются извратить ее слова.

Синьора Маркетти и ее муж сидели за столом своей кухни в Сальцано, маленьком городке в получасе езды от Венеции. В конце трехмесячного превентивного заключения Кассон попросил суд продлить время пребывания братьев под стражей еще на три месяца, и суд удовлетворил эту просьбу. Кассон продолжал давить на подозреваемых, то и дело подвергая их недельному заключению в одиночной камере. Никто не знал, когда они будут освобождены.

– Я никому не пожелаю такого ада, – сказала синьора Маркетти, и ее моложавое лицо вытянулось и погрустнело. У нее были коротко подстриженные седые волосы; одета она была в толстовку на молнии и брюки.

Ее муж, директор химического завода в Маргере, тихо сидел рядом с женой. Она разлила в чашки кока-колу из пластиковой литровой бутылки.

– Полиция постучала в нашу дверь в шесть утра, – рассказывала она. – У них был ордер на обыск, но они так и не сказали нам, что именно искали. Мы сидели здесь на кухне два часа, пока они осматривали и обнюхивали каждую вещь, каждый предмет мебели. Они открыли все ящики, все буфеты, все шкафы. Они обыскали даже машину Массимилиано.

– Нас спросили, не хотим ли мы позвонить адвокату, – заговорил синьор Маркетти. – Я сказал: «Нет, ищите, что хотите. Нам нечего скрывать».

– Мы думали, они ищут марихуану, – сказала синьора Маркетти. – Год назад Массимилиано арестовали за хранение марихуаны и дали год условно. Но все это уже в прошлом. Полицейские не нашли марихуану. Они забрали его самурайский меч и до сих пор не вернули.

Синьора Маркетти вытерла глаза носовым платком.